Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Как по мне…

– Хватит препираться! – с негодованием прервал их Фернандито. – Сеньорита Алисия умирает.

– Чтоб меня черти разорвали, – пробормотал таксист, лавируя среди машин на виа Лайетана, направляясь в сторону Барселонеты.

Фермин вынул из кармана носовой платок и протянул его Фернандито.

– Вывеси платок за окно, – велел он.

Фернандито послушно выполнил его распоряжение. Фермин осторожно приподнял край блузки Алисии и увидел на животе проникающую колотую рану. Кровь лилась ручьем.

– Иисус, Мария и Иосиф…

Зажав рану рукой, Фермин оценил плотность движения на дороге. Таксист, тихо ругаясь себе под нос, показывал чудеса ловкости, лавируя среди автомобилей, автобусов и пешеходов на головокружительной скорости. Порой Фермин чувствовал, что завтрак подступал к горлу, требуя выхода.

– Основная задача состоит в том, чтобы добраться до больницы живыми. Мы убьемся вместе с умирающей.

– Святые угодники. Может, вы сами возьметесь за руль, – сердито предложил таксист. – Как мы туда доедем, если будем плестись в хвосте?

– Мы могли бы ехать осторожнее.

Фермин погладил и слегка похлопал Алисию по щеке, пытаясь привести ее в чувство. Она открыла глаза: белки у нее покраснели от полопавшихся из-за ударов сосудов.

– Сейчас не время спать, Алисия. Боритесь со сном. Сделайте это для меня. Если хотите, я буду рассказывать вам пикантные истории или спою шлягеры Антонио Мачина.

Алисия отрешенно улыбнулась. Слава богу, она хотя бы слышала.

– Представьте генералиссимуса в охотничьем костюме, в берете и высоких сапогах. Лично мне в подобных случаях всегда мерещатся кошмары, и я не могу заснуть.

– Холодно, – прошептала она.

– Мы уже почти приехали…

Фернандито наблюдал за ними.

– Это я виноват. Она не хотела, чтобы я отвез ее в больницу, и напугала меня, – признался он. – Твердила, что там ее найдут…

– В больницу или на кладбище, – заявил Фермин.

Фернандито воспринял жесткий ответ болезненно, словно получил пощечину. Фермин вспомнил, что перед ним лишь юноша. Причем из всех пассажиров такси он, наверное, боялся больше всех.

– Успокойтесь, Фернандо. Вы сделали то, что могли. В подобных обстоятельствах у кого угодно в штанах завяжется морской узел.

Фернандито испустил тяжкий вздох, обуреваемый чувством вины.

– Я умру, если с сеньоритой Алисией случится нехорошее…

Алисия взяла его за руку и слабо пожала ее.

– А если ее найдет тот тип… Эндайа? – пробормотал Фернандито.

– Алисию даже родная мать не найдет, – заявил Фермин. – Об этом я лично позабочусь.

Алисия, полуприкрыв глаза, старалась не потерять нить разговора.

– Куда мы едем? – спросила она.

– В «Кан-Соле», где готовят креветки с чесноком, которые и мертвого на ноги поднимут. Вам понравится, вот увидите.

– Не надо везти меня в больницу, Фермин.

– А кто говорит о больницах? Там ведь люди умирают. По статистике, больницы являются самым опасным местом в мире. Не волнуйтесь, я не доверил бы больнице даже горсть вшей.

Таксист, пытаясь избежать пробки на участке за виа Лайетана, выехал на встречную полосу. Фермин увидел автобус, проскочивший мимо в двух сантиметрах от окна.

– Отец, это вы? – раздался голос Алисии. – Отец, не оставляйте меня…

Фернандито взглянул на Фермина, похолодев от ужаса.

– Не обращай внимания, юноша. Несчастная бредит, у нее галлюцинации. Это явление свойственно испанской национальной традиции. Шеф, как там дела, еще долго?

– Или мы доедем живыми, или все тут останемся на дороге, – философски заметил таксист.

– А! Командный дух на марше.

По ощущениям Фермина, они приближались к бульвару Колумба со скоростью выпущенной торпеды. Через пять секунд впереди выросла стена из трамваев, машин и плотной людской толпы. Таксист вцепился в баранку и непристойно выругался. Фермин препоручил себя богине Фортуне (или кто там дежурил на небесах) и криво улыбнулся Фернандито:

– Держись, малыш.

Никогда снаряд на четырех колесах не прорывался сквозь поток автомобилей на бульваре Колумба с такой наглостью и безрассудством. По пути водитель собирал богатый урожай негодующих гудков, оскорблений и проклятий. Миновав бульвар, такси устремилось в сторону Барселонеты, а затем втянулось в переулок, узкий, как труба канализации, разметав фалангу мотоциклов, припаркованную у обочины.

– Тореро! – восхищенно воскликнул Фермин.

Наконец перед глазами открылся берег и Средиземное море, окрашенное пурпуром. Напротив входа в больницу такси сбросило скорость и остановилось рядом с двумя машинами «скорой помощи», издав гулкий металлический стон изнеможения и капитуляции. Из щелей капота поднимался легкий прозрачный дымок.