Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Ай, сеньора Беа, этот бесстыдник уже допек меня баснями о шипучем вине из мочи, как он утверждает. Вы простите, сеньорита Алисия, но мой муж упрямее лидийского боевого быка и частенько говорит возмутительные вещи. Ради бога, не обращайте на него внимания.

– Если он еще задержится, подозреваю, что нам придется праздновать, поднимая бокалы с газировкой, – заметила Беа.

– Ничего подобного! – раздался с порога звучный голос с богатыми модуляциями, достойный сценических подмостков.

Обладателем выдающегося голоса оказался сосед по дому и старинный друг семьи дон Анаклето, преподаватель колледжа, в свободную минуту сочинявший стихи, как отрекомендовала его Беа. Дон Анаклето бросился целовать руку Алисии с церемониями, признанными устаревшими еще во времена свадьбы кайзера Вильгельма.

– Я у ваших ног, прекрасная незнакомка! – воскликнул он.

– Дон Анаклето, не отвлекайтесь, – проговорила Беа. – Вы сказали, что принесли какие-то напитки?

Дон Анаклето продемонстрировал две бутылки, завернутые в папиросную бумагу.

– Предусмотрительный человек стоит двух! – провозгласил он. – Встревоженный полемикой, разгоревшейся между Фермином и бакалейщиком, закоренелым приверженцем фашизма, я решил запастись парой бутылок бадалонской анисовки, чтобы решить проблему временного недостатка горячительных напитков.

– Не по-христиански поднимать бокал с анисовкой в честь юбиляра, – высказала свое мнение Бернарда.

Дон Анаклето, не видевший вокруг себя никого, кроме Алисии, снисходительно улыбнулся, давая понять, что подобного рода предрассудки свойственны исключительно провинциалам.

– Значит, с дозволения Венеры, мы провозгласим языческий тост, – возразил он, подмигивая Алисии. – Ответьте, нимфа, не окажете ли вы мне честь сесть рядом со мной?

Беа оттеснила преподавателя к противоположному концу стола, вызволив Алисию из ловушки.

– Дон Анаклето, пройдите вперед и не утомляйте Алисию своим красноречием, – строго произнесла она. – По-моему, вам лучше сесть вон там, подальше. И ведите себя хорошо, для шалостей нам хватает Хулиана.

Пожав плечами, дон Анаклето перенес внимание на именинника, сердечно пожелав ему всех благ. Тем временем появился почтенного вида лощеный господин, одетый с иголочки и демонстрировавший безупречные манеры. Он представился как дон Федерико Флавиа, местный часовщик.

– Я восхищен вашими туфлями, – сказал он Алисии. – Я непременно хочу узнать, где вы их купили.

– «Обувь Суммун» на бульваре Грасия, – ответила она.

– Конечно, иного я и не ожидал. Простите, но я оставлю вас, чтобы поздравить своего давнего друга Семпере.

С доном Федерико пришла улыбчивая молодая женщина, откликавшаяся на имя Мерседитас, которая явно была увлечена щеголеватым часовщиком. Познакомившись с Алисией, Мерседитас оценила ее, придирчиво осмотрев с ног до головы. Поставив высший бал красоте, элегантности и стилю незнакомки, она поспешила застолбить себе место рядом с доном Федерико, чтобы удерживать его на максимальном расстоянии от опасной соперницы – насколько это позволяло ограниченное пространство столовой. В комнате уже яблоку негде было упасть, когда появился Даниэль. Ему пришлось в буквальном смысле просачиваться сквозь столпотворение гостей, поскольку простора для маневра не было. Последней прибыла девушка, еще не переступившая порога двадцатилетия, сиявшая прелестью и безыскусной красотой ранней юности.

– София, кузина Даниэля, – скупо пояснила Беа.

– Piacere, signorina [57] Очень приятно, синьорина ( ит .). , – произнесла девушка.

– По-испански, София, – сделала ей замечание Беа.

Алисия узнала от Беатрис, что девушка родилась в Неаполе, но поступила учиться в университет Барселоны и теперь жила в доме дяди.

– София – племянница матери Даниэля, умершей много лет назад, – добавила она, явно не желая заводить речь об Исабелле.

Алисия обратила внимание, как трепетно Семпере обнял девушку. На лице старика отразилась такая тоска, что смотреть на него было больно. Алисия уже успела заметить в буфете за стеклом фотографию в рамке: Исабелла в подвенечном платье стояла под руку с мужем, сеньором Семпере, выглядевшим лет на тысячу моложе, чем теперь. София представляла собой точную копию Исабеллы. Украдкой наблюдавшая за ними Алисия видела, что Семпере смотрел на девушку с немым обожанием и горестной печалью, столь пронзительной, что она поспешила отвернуться. От Беа не ускользнуло, что Алисия сделала правильные выводы, глядя на свадебный портрет Семпере. Молодая женщина грустно покачала головой.