Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– Именно такие люди всегда хотят получить еще больше.

– В данном случае понятие «еще» включает ваши услуги, – уточнил Брианс.

– Какие услуги может предложить автор романов в военное время? Мои читатели не желают брать в руки книгу, они предпочитают убивать друг друга.

– Вам никогда не приходила в голову мысль написать биографию? – поинтересовался адвокат.

– Нет. Я сочиняю фантастику.

– Существует мнение, будто нет жанра, более близкого к фантастике, чем биография.

– За исключением автобиографии, возможно, – согласился Маташ.

– Именно. Признайте как романист, что когда дело доходит до истины, рассказанная история – лишь история.

– Как романист я признаю только аванс. Желательно, наличными.

– Мы приближаемся к этой теме. И все же, если рассуждать теоретически, хроника ведь представляет собой образец лингвистики, то есть игру слов, не так ли?

Маташ вздохнул.

– Все является лингвистикой и игрой слов, – ответил он, – в том числе и софизмы адвоката.

– Но кто такой писатель, если не человек, работающий со словом?

– Персонаж, лишенный всяких профессиональных перспектив, когда люди перестают пользоваться мозгом и думают нижним этажом, мягко выражаясь.

– Видите? Даже сарказм вы стараетесь облечь в элегантную форму.

– Почему бы вам не перейти к сути дела, сеньор Брианс?

– Мой клиент не мог бы выразиться яснее.

– Раз уж наша беседа обрела саркастический оттенок, позвольте спросить, если ваш клиент такой важный и могущественный человек, не слишком ли вы непритязательны для адвоката, чтобы представлять его? Не обижайтесь.

– В сущности, вы правы. Я не являюсь прямым посредником.

– Поясните.

– Ко мне за содействием обратилась респектабельная адвокатская контора, которая и представляет интересы клиента.

– Вам очень повезло. Но почему же адвокат этой почтенной конторы не пришел сюда сам?

– Он находится на территории националистов. Технически, разумеется. А сам клиент, полагаю, в Швейцарии.

– Простите?

– Мой клиент и его адвокаты пользуются покровительством и защитой генерала Франко, – пояснил Брианс.

Маташ с беспокойством покосился на соседние столики. На них никто не обращал внимания и не прислушивался явно к разговору, но в те времена обострившейся подозрительности даже стены имели уши.

– Наверное, вы шутите, – произнес Маташ, понизив голос.

– Нет, уверяю вас.

– Сделайте одолжение, встаньте и уходите. А я попробую притвориться, будто не видел вас и не слышал.

– Я прекрасно понимаю вас, сеньор Маташ. Но не могу так поступить.

– Почему же?

– Я сомневаюсь, что доживу до утра, если выйду за дверь, не заручившись вашим согласием выполнить заказ. И вы с семьей тоже.

Воцарилось долгое молчание. Маташ схватил за отворот пиджака адвоката Брианса, смотревшего на него с бесконечной печалью.

– А вы ведь говорите правду, – пробормотал писатель, скорее обращаясь к себе, нежели к собеседнику.

Брианс кивнул. Маташ отпустил его.

– Почему именно я?

– Жена клиента – ваша постоянная читательница. Она заявляет, что ей нравится, как вы пишете. Особенно о любви. Другие книги – не очень.

Писатель закрыл лицо руками.

– Если вас это немного утешит, гонорар превосходит все ожидания.

Маташ взглянул на Брианса сквозь пальцы:

– Ну а вы? Сколько заплатят вам?

– Мне позволят вздохнуть и погасят долги, коих немало. Сразу, как только вы скажете «да».

– А если я отвечу «нет»?

Брианс пожал плечами:

– Говорят, в нынешнее время наемные убийцы весьма дешевы в Барселоне.

– Откуда мне… Откуда знаете вы, что угрозы имеют основание?

– Когда я задал аналогичный вопрос, в ответ мне прислали бандероль с левым ухом Хусида, моего компаньона. И предупредили, что будут присылать подобные «подарки» ежедневно, пока я не добьюсь положительного ответа. Как я говорил, нанять человека, чтобы выполнить грязную работу, в этом городе ничего не стоит.

– Как зовут вашего клиента? – поинтересовался Маташ.

– Не знаю.

– Что же вы тогда знаете?

– Что люди, которые на него работают, шутить не любят.

– А он?

– Мне известно, что он банкир. Крупный. По-моему, один из двух или трех магнатов, финансирующих армию генерала Франко. Он человек тщеславный и весьма озабочен тем, какая память о нем останется в истории. Жена, повторю, преданная читательница и поклонница вашего таланта, убедила супруга, что ему необходимо составить биографию, прославляющую его достижения, величие и выдающийся вклад в процветание Испании и планеты в целом.