Матти Фридман - Кодекс Алеппо

Недавно мне все же удалось убедить их переправить книгу, и теперь она здесь. Вместе с еще одним грузом она находится в распоряжении таможенной службы и после праздников будет доставлена в Израиль господином Фахамом, который ее и привез. Чтобы господину Фахаму не пришлось ломать голову, кому эту книгу передать, буду очень Вам признателен, если Вы сообщите мне, кому следует вручить «Корону Торы» после ее доставки в Израиль – главному раввину, президенту или университету. Было бы весьма желательно, чтобы к своему приезду он уже был проинформирован, дабы опередить тех, кто, возможно, пожелает книгой завладеть. О дате его приезда я Вас уведомлю.

Счастливых праздников,

После этого Шрагай вынул копию своего ответа, датированного тринадцатым октября.

Господину И. Песселю, Стамбул.

Уважаемый господин Пессель,

Подтверждаю получение Вашего письма от 12 тишрея [7 октября] относительно «Короны Торы», которая привезена господином Фахамом из Алеппо и после праздников будет доставлена в Израиль.

Большая просьба к господину Фахаму по прибытии в Хайфу передать «Корону Торы» в Отдел Алии. А далее мы уже решим, куда ее определить.

С искренним уважением и пожеланиями счастливых праздников,

Ш. З. Шрагай

Глава Отдела Алии

Судя по этим любопытным письмам, еще за два с лишним месяца до того, как Фахам отправился в Израиль, судьбой «Короны» распоряжались израильтяне. «Как проинструктировать курьера, кому он должен передать “Корону”?» – спрашивает агент из Турции. «Отделу Алии», – отвечает ему глава Отдела Алии. Возможно, Шрагай посчитал бестактностью написать то, что он имел в виду: «Мне». В отличие от версии Фахама об указаниях алеппских раввинов, в приведенных письмах нет ни малейших упоминаний какого-то «религиозного человека». Никакого намека на желания Фахама или раввинов.

Когда Фахам высадился в Хайфе, сказал глава Отдела Алии, ему позвонил портовый чиновник и доложил, что сириец с книгами прибыл.

– Я велел им забрать книги из таможни и переслать нам, – сказал он судьям. В ответ на вопрос адвоката алеппских евреев Шрагай сообщил, что конечно же никогда не думал, что «Корона» предназначалась ему лично.

– Ясно, – говорил Шрагай, – что книга была передана мне не для того, чтобы я с ней делал все, что мне заблагорассудится. «Корону» следовало поместить в Государственный архив, ибо это не частная собственность.

Алеппский адвокат все еще намекал, хотя и не утверждал напрямик, что действия Фахама связаны с аннулированием счета из таможни после вмешательства главы Отдела Алии. Возможно, адвокат еще не понял до конца значения писем, указывающих на то, что вопрос о судьбе «Короны» был решен еще до ее ввоза в Израиль. В любом случае Шрагай его доводы отмел.

– Существуют особые права для тех, кто за границей пострадал за сионизм и за алию, определены и права для тех, кто привез с собой деньги, и в значительном числе случаев мы просим правительство снизить для таких людей таможенный налог и тому подобное, это известно всем, – сказал он в суде.

Но алеппский адвокат не сдавался.

– В свете показаний господина Шрагая я хочу задать несколько вопросов господину Фахаму, – сказал он.

Адвокат подготовил заключительный выпад против торговца. На сей раз речь пошла о письме, которое Фахам послал главе Отдела Алии вскоре после приезда в Израиль. Оно начиналось словами: «Я иммигрант Мордехай, сын Эзры Фахама… [20]» В этом письме он описывает историю «Короны» и впервые утверждает, что получил указание передать ее религиозному человеку, которого он сам выберет. Это письмо, как заметил адвокат, похоже на труд по истории этой книги, со всеми необходимыми ссылками; но Фахам не произвел на него впечатления автора подобного письма.

– Вы уверены, что сами его написали? – спросил адвокат у Фахама.

Фахам был уверен.

– Вы уверены, что письмо не было вам продиктовано… ну, скажем, главой Отдела Алии? – Адвокат намекал на то, что история с «религиозным человеком» исходит именно от Шрагая, который сам и был этим «религиозным человеком».

– Я написал это письмо сам, а не под диктовку господина Шрагая, – настаивал Фахам, и тут адвокат вдруг поменял тему.

– Знаете ли вы, какая существует связь между «Короной» и Маймонидом? – Зрители в суде, вероятно, не поняли, к чему клонит адвокат.

– Нет, – признался Фахам, – не знаю.

Насколько было известно адвокату, в письме говорилось о том, что Маймонид пользовался «Короной», когда готовил законы, по которым следовало писать свитки Торы.