Душан Калич - Современная югославская повесть. 70-е годы

Филипп встал и подошел к окну. Его била дрожь от пронизывающего холода. Влажное белье холодило и липло к телу.

Жмурились зажженные фонари, вывешенные, точно отрубленные человеческие головы, на крючковатые бетонные столбы, которые опоясывают грязную бесконечность ржавыми устрашающими колючками. Завывают клекочущие голосищи ада; небо — как ушат злого джина с выбитым дном, из которого изливается жидкая грязь, словно дьяволы купают свое потомство в эту сатанинскую субботнюю ночь. Молнии сверкают из мертвых глаз темнокрылого бронзового орла с изломанным крестом в когтях и пугают недремлющие глаза, прячущиеся во тьме нависших потолков низких деревянных бараков, похожих на огромные гробы.

GOTT IST MIT UNS! [76] С нами бог! (нем.)

Клекочет бронзовый орел и молнией освещает путь ногам в рваных солдатских башмаках и отрепанных офицерских брюках.

Две пары ног месят топь.

— Ты идиот! Я свою жизнь и свое будущее не поставлю на проигранную карту! — сообщает голос над одной парой ног. — Вороны еще не высосали мой мозг! Я знаю, что делаю.

Вырвалась брань, и ноги остановились. Филипп поднял голову от своих заляпанных грязью ботинок к лицу Васича и увидел, что из его глаз вырываются языки пламени.

— Неужели ты не понимаешь, что я не могу этого сделать?! — сказал Филипп. — Профессор Марич всего-навсего человек с демократическими взглядами. Его в лагере все уважают и любят… Дай мне вернуться в свой барак…

— Сегодня ты должен пойти со мной. Нас ждут!

Сверкнули молнии из мертвых глаз бронзового орла и осветили ногам путь в узком коридоре с бетонным полом. Филиппу показалось, что отсюда начинается перепутье дорог и ад человеческого непостоянства.

Позвякивали подковки на ботинках Васича. Он шел парадным шагом навстречу теням с огромными железными головами.

— Распрямись, Филипп! Тверже шаг, полковник! — жалили языки пламени из его маленьких глазок. — Демократические взгляды профессора Марича! Ха! Ха! Ха! — Смех гудел, словно церковный набат. — В будущем эту интеллигенцию придется как следует прочесать. Жик! Жик! Понимаешь…

Падают отсеченные головы. Коридором течет поток крови и заплескивает Филиппу лицо.

— Я не могу этого… Не могу, Васич… — вопит он, захлебываясь теплой кровью.

— Ты это можешь! Кого ты жалеешь?! Это наш долг. Мой и твой!

Каркает бронзовый орел в сатанинской ночи.

Gott ist mit uns!

— Профессор нездоров… — говорит Филипп.

Васич увлекает его в тень человека с железной головой.

— Ты в своем уме? Они могут услышать, — жалит его язык. — Его демократические идеи принесли ему расположение коммунистов… Он знает их имена… Я уверен, что знает…

И опять парадный шаг Васича. Туп! Туп! Туп! К бесконечности. К источнику молнии.

— Кого ты жалеешь, Филипп?!

«Почему молния не поразит его язык?» — спрашивает сам себя Филипп, но идет вперед, в ногу с ним.

— Если они победят, горькой будет наша судьба! — вырываются языки пламени из глаз Васича.

Филипп идет в ногу с ним. Туп! Тап! Туп! Тап! Вперед! Парадным шагом сквозь тени людей с железными головами.

…Он или его совесть. Что-то от него осталось посреди узкого коридора. Украдкой наблюдал он за собой и Васичем, как они идут навстречу мрачнокрылому орлу. Сверкнула молния, и они оба вдруг исчезли, стертые светом пламени.

Оттуда, из бесконечного мрака, идут два солдата с железными головами. Между ними и солдатами тень огромной виселицы.

Гремят барабаны. Парадным шагом идут два солдата с железными головами. Между ними обвисшее окровавленное тело человека в форме югославского офицера с клеймом узника.

Глаза мертвеца открыты и напряженно вглядываются сквозь тень виселицы, словно ищут его во тьме.

«Неужели не видишь, Филипп! Это я — профессор Марич», — говорят глаза.

Он или его совесть… что-то украдкой выбралось из него в темноте, побежало… только затемненные пути вернули его обратно пред мертвые глаза. У железных голов были его и Васича лица.

— Профессор, назови нам имена коммунистов твоего барака, — сказал Васич и потряс мертвое тело. — Даем тебе последний шанс!

— Профессор использовал свой последний шанс. Он мертв, — сказал Филипп.

Мертв! Мертв! Мертв!

Отозвались тысячи голосов. Их перекрывает клекот бронзового орла:

Gott ist mit uns! Gott ist mit uns! Gott ist mit uns!

«Филипп Ивич, твое досье из тайного архива офлага не уничтожено!»

Цокает язык из железной головы с лицом Васича и бежит длинным коридором бесконечности. Он гонится за ним сквозь эхо голосов. Летит и виселица в клюве бронзового орла…