Милорад Павич - Современная югославская повесть. 80-е годы

Эх, зато попутешествовать можно было тогда, с легкой ностальгией думает он, куда и когда захочется, не отходя от кухонного стола!

Правда, и на этом, теперешнем столе можно путешествовать в свое удовольствие — все зависит от фантазии. В самом деле, куда отправиться сегодня, в какие края? Сегодняшний маршрут — перед глазами, соблазнов немало: Шри-Ланка, Марокко, Вена, Китай… Выбирай! И можно всюду успеть, по кругу. И именно в таком порядке.

Старый кот Фи жадно лакает компот из Шри-Ланки (Ева говорит, что банка слишком долго стояла открытой), Саница чистит марокканский апельсин (Ева утверждает, что нет лучшего средства против бацилл), сама Ева ограничивается классическим венским завтраком — хлеб с маслом и кофе с молоком (он упрекает Еву в консерватизме), а он препарирует китайскую консервированную ветчину (и Ева с Саницей с неодобрением наблюдают, как он неловко орудует кухонным ножом)… А пятый, неизменно присутствующий, член семьи — Радио-Ядран — на своей волне неожиданно возвращает его домой, на родину. Просто диктор в довольно непринужденной манере призывает слушателей позвонить по телефону 411-299 и высказать свое мнение по поводу весьма актуальной темы: «Стрелять или не стрелять из огнестрельного оружия в дни государственных праздников и в иные праздничные дни?» Этот вопрос особенно касается жителей Нового Загреба и прочих новых районов, где чаще всего и стреляют…

Затем следует музыкальный номер: Джимми с песенкой «Мне нет дела…».

Так обрывается его путешествие. И завтрак.

Может, это было ненастоящее путешествие и ненастоящий завтрак? Может, это была просто жратва?

Эх, если б он мог по-человечески рыгнуть!

— Гм, Мишо Милобрк! — Насытившись, Миро Новак разглядывает фотографию телекрасавчика на обложке журнала «Студио».

— Интересный парень, — доносится голос Евы из соседней комнаты. — Только зачем ему очки? Прятать такие глаза за дымчатыми стеклами! Глупо…

— Позерство.

— Почему бы какой-нибудь девчушке-поклоннице не написать ему об этом?

— Напиши ему ты. — Новак делает безуспешную попытку отрыгнуть. — «Дорогой Мишо…»

— Я писала Грегори Пеку.

— Ты что, серьезно?

— Вполне. Когда тебе пятнадцать-шестнадцать, просто необходимо кому-нибудь писать.

— А почему ты не написала Хрущеву или Дагу Хаммаршельду? Или сестре в деревню? Брату в армию? Почему не написала мэру города и не выложила все, что думаешь? Могла, скажем, написать и собаке Лайке…

— Миро, ты ревнуешь!

— К Грегори Пеку?

— К Мишо Милобрку.

Не убранный после завтрака стол напоминает ему растерзанное брачное ложе. Ничего, что могло бы возбудить аппетит. Он кладет журнал с Мишо Милобрком на Евин стул.

— Правда, а что говорит Эльвира? Каков этот тип в постели?

— Ты плохо думаешь об Эльвире. Она не такая.

— Что значит «такая»?

— Она не стала бы изменять Бере.

— Ну что с того, если она и путается с этим типом! Пусть бы и так. Но почему она сразу должна быть такая?

— Миро, пожалуйста, выбирай слова! — Ева запахивает полы халата. — Саница может услышать.

В бигуди и в халате Ева всем своим видом протестует против мужниной неотесанности. Ева всегда приходила в ужас от любого, даже самого приличного слова в разговоре о сексе. Так же как (ой ли?) и от самого секса. Иногда ему казалось, что она заявилась прямиком с острова Фригос (есть такой остров?), а если судить по тому, что она порой отчубучивала в постели, все было наоборот! Ни ему, ни себе она не хотела признаться, что родилась от союза белого медведя с льдиной. Случались такие сражения по ночам, что ой-ой-ой!

А черт его знает, в самом деле, может, в Еве бушуют подлинные страсти? И не является ли то, что ему казалось (опять-таки, почему?) подделкой, товаром высокого качества, да с гарантийным талоном, получил и наслаждайся вволю?

— Почему ты начинаешь вопить, стоит мне заговорить о чем-нибудь этаком? Что здесь плохого? Это что, дурной тон?

— Мирослав! — разозлившись, она всегда называла его полным именем. — Мирослав, я не люблю, когда ты со мной так разговариваешь. Мы не извозчики…

Будто кнутом огрела! Он заржал и ударил копытом.

— Ты ужасаешься до ужаса простым вещам. Совокупление. Ну и что? Все нормальные люди совокупляются. Это естественно. Нормально. Ну и что?

— Об этом можно говорить иначе. Нельзя же и в собственном доме оставаться непристойным?

— Ну, конечно! Ты права. Мишо Милобрк и монтажер Эльвира Гилич не совокупляются! Извини. У них происходит половое общение. Или: они занимаются любовью. Или еще лучше — они спят…