Стивен Роули - Лили и осьминог

– И потом, я не знаю по той причине, что еще никогда не выпускал чернила прямо в чей-то мозг, – он надувает губы, они подрагивают, пока он озвучивает это правдоподобное предположение.

И тут я понимаю, что зрение к Лили не вернется никогда. Осьминог отнял его просто потому, что заскучал и смог это сделать. Сегодня она видела мое лицо и весь мир, ее мир, в последний раз. Теперь она слепая собака.

Мой колчан пуст, но я мысленно извлекаю одну из немногих оставшихся у меня стрел и тщательно прицеливаюсь.

– Между прочим, у осьминогов есть естественные враги.

Осьминог смеется.

– Ха-ха! Есть. Акулы! – Он оглядывает кухню. – Только акул здесь что-то не видать!

На этот раз я молчу. Не раскрываю свои карты, а прячу их. Не выдаю то, чему научили меня ночи тревог и чтения. Сейчас я на шаг опережаю его.

Все правильно, акулы. И да, акул здесь и впрямь нет. Но у меня есть причины воспрянуть духом.

Потому что естественных врагов у осьминогов два:

Акулы.

И человек.

Солнце раскалено, оно жжет мне глаза, и чем крепче я жмурюсь, тем сильнее они зудят от жары и пота. Я напрягаю веки, затем расслабляю их; передо мной плывет калейдоскоп узоров и красок. Телевизионные статические помехи, турецкие огурцы, кометы с пушистыми хвостами, протуберанцы на Солнце, смерчи, ярость, спокойствие – все это происходит в темноте за моими закрытыми глазами. Я размышляю, видит ли Лили теперь, когда она ослепла, то же самое, чувствует ли свет, насыщена ли ее слепота красками и рисунками. Или это просто мрак, как будто осьминог закрасил ей глаза совершенно черными чернилами?

Я приподнимаюсь на локтях, медленно открываю глаза и вижу голубую воду в бассейне Трента. Смотрю на друга: он лежит на животе, очки сидят на носу криво. Не знаю, дремлет он или бодрствует. Тянусь за пластиковым стаканом под шезлонг, единственное место, где есть тень, но вместо него достаю флакон с солнцезащитным кремом. А когда наконец извлекаю стакан, вижу, что он пуст.

– Я сделаю нам еще по стаканчику? – голос Трента звучит тихо и вяло, а потом и вовсе тонет в дневном фоновом шуме.

Я оборачиваюсь к Тренту, который даже не шевельнулся.

– Я сам. Через минуту.

Мое тело словно вросло в шезлонг. Способа грациозно встать с него не существует, а сидеть на солнце очень приятно. Я почти расслабился впервые за много недель. Лили тоже понравилось бы здесь: теплый день, мягкая травка, тихий задний двор, полный запахов. Но с тех пор, как осьминог отнял у нее зрение, я стараюсь не подпускать ее к воде. Неспешная прогулка по двору вполне может закончиться неожиданным падением в бассейн.

Жизнь в домашней обстановке пришлось подкорректировать, но мы справились. В памяти Лили сохранилось расположение предметов, но порой она промахивается мимо двери на несколько дюймов. Наши старания напоминают мне бородатую шутку про Хелен Келлер [9]: как наказать Хелен Келлер? Сделать перестановку мебели .

Услышав о том, что Лили ослепла, ветеринар Дуги не удивился, хотя ни он, ни другие врачи ничем не могли вернуть ей зрение; имеющиеся у нас варианты, как обычно, удручали. Взамен лечения Дуги посоветовал выбрать в доме определенное место и назвать его «базой». Если Лили потеряет ориентацию, моя задача – поставить ее на это место, носом всегда в одном и том же направлении, и громко объявить: «База!» Это все равно что нажать кнопку перезагрузки, чтобы разом помочь ей сориентироваться. При этом я всегда чувствую себя глупо ( Марко! Поло ! [10]), но метод, кажется, действует, Лили с благодарностью реагирует на помощь. Мало-помалу мы во всем разобрались.

Как Хелен Келлер познакомилась с мужем? На свидании вслепую . Почему у Хелен Келлер мокрая нога? Потому что собака у нее тоже слепая .

На траве у глубокого края бассейна Уизи треплет надувной пляжный мяч. Ее видно отовсюду в оранжевом спасательном жилете специально для собак. Английские бульдоги обычно не ассоциируются с плаванием, и смотрится Уизи у бассейна немного неуместно – как Уинстон Черчилль на пляже. Я поворачиваю голову как раз вовремя и вижу, как она спихивает мяч в бассейн. И разочарованно смотрит, как он медленно уплывает за пределы досягаемости. Уизи вываливает язык и тяжело дышит, словно упрашивая мяч подплыть поближе. Но мяч не подплывает, и это даже к лучшему. Стоит Уизи только вонзить в него зубы, как мячу придет конец.

– Где ты берешь игрушки для бассейна?

Трент стонет. Отворачивает голову, очки слетают с лица.