Франтишек Ставинога - Солнечный день

В ту же минуту я понял, что стряслось, увидав, как Элишка с напряженным лицом тщетно борется с течением, пробиваясь к Либору. Бурный поток перекинул мальчика через плотину, и он беспомощно барахтался, не в силах прорваться сквозь ревущую стихию падающей воды.

С противоположной бетонной стены могучим, точно рассчитанным прыжком взметнулся незнакомец. Сильное тело разорвало воду в метре от плотины. Одним рывком незнакомый пловец схватил тонущего мальчика за плечи, легко перевернул на спину и, энергично работая ногами, потащил наискось по течению к берегу. Он, словно бы шутя, с небрежной легкостью проиллюстрировал зрителям пособия по спасению утопающих.

Незнакомец уложил обессилевшего Либора на траву и тут же вернулся, чтобы галантно помочь Элишке выбраться из воды.

Это был стройный, не очень высокого роста темноволосый мужчина лет тридцати. Открытое, приятное лицо украшали здоровые белые зубы некурящего.

Он глубоко дышал, а окончив представление, широко улыбнулся и черными, бездонными глазами стал с видом знатока изучать Элишку. И в эту минуту я почувствовал к нему ненависть.

Тогда я счел это вполне объяснимой враждебностью слабака к опереточному герою. Я, ошеломленный, стоял, как статист в счастливо окончившейся драме, и лишь многим позже понял, что это была инстинктивная ненависть в общем-то порядочного человека к воплощенному злу.

Незнакомец отпустил Элишкину руку и протянул свою.

— Витковский, Бруно Витковский, — представился он, не переставая улыбаться. Он говорил с сильным акцентом, тешинским или остравским, кратко, с ударением на предпоследнем слоге.

Элишка доверительно взяла его за плечо и попросила присесть к нам на подстилку. Он согласился, деликатно отметая мои смущенные изъявления благодарности. И как нечто само собой разумеющееся принял приглашение отужинать в нашем доме. Я чувствовал его скрытый интерес к Элишке и казался себе несчастным и униженным.

Я стал ревновать.

Сейчас мысль о какой бы то ни было Элишкиной неверности мне смешна. Сейчас я знаю, что Элишка была создана для материнства, со всеми прекрасными достоинствами и недостатками такого предназначения, и что мужчина как партнер был ей не нужен. Я не видел, как Элишка шла на казнь, но глубоко убежден, что она была спокойна и до последней минуты сохранила свою особую неприступность и сдержанность. В то время Либора уже не было на свете, и я знаю, что ей было абсолютно все равно, как и когда оборвется ее собственная жизнь.

И еще один эпизод может довершить портрет Элишки-матери. Еще до романтического появления Бруно Либор стал доставлять нам немало хлопот. Он не отличался упрямством — для этого он был слишком умен, — но любил полную свободу. В его поведении были крайности и противоречия.

Одного за другим он отложил Карла Мая [5] Май, Карл (1842—1912) — немецкий писатель, автор приключенческих романов о Востоке и Диком Западе: «Винету», «Шатер Хенда» и других. , и Грея [6] Грей, Томас (1716—1771) — английский поэт-лирик, яркий образец сентиментализма. , и Лондона, пренебрегши нашим мнением, что Достоевский — малоподходящий писатель для двенадцатилетнего мальчишки. В случае необходимости он читал тайком, но всегда взахлеб. Он приводил меня в замешательство вопросами социального и этического характера, на которые в те времена панической вакханалии понятий невозможно было дать ответ. Мне не удалось превратить его в осла, от чего предостерегает родителей, подобных мне, Плутарх [7] Плутарх (ок. 45 — ок. 127) — древнегреческий писатель и историк. Среди многочисленных дошедших до нас произведений особенно известны его «Моралии». .

С другой стороны, Либор сумел найти задушевных друзей среди своих не столь сложных сверстников и исчезал где-то, бродя с ними до изнеможения.

Незадолго до истории на реке Либор получил тяжелую травму, которая чудом не имела более тяжелых последствий.

Возвращаясь из школы, он и его одноклассник, сын нашей прислуги пани Пшеворовой, набрели за околицей на брошенную телегу. Оглобля, все еще устремленная в небо, словно ствол пушки, навела Либора на мысль о цирковом номере. Он вырвал из какого-то забора доску и, балансируя ею, как канатоходец — шестом, успешно передвигался по оглобле взад-вперед. Пшевор-младший, драчливый и честолюбивый мальчишка, не хотел отстать от Либора, но, не отличаясь самообладанием и устойчивостью, добравшись до конца оглобли, которую он своим весом придавил к земле, потерял равновесие и отчаянно закачался. Либор подскочил помочь тому удержаться, но коварный Пшевор, который подозревал Либора в умыслах, свойственных ему самому, проворно соскочил на землю.