Елена Блонди - Крис и Шанелька [СИ]

— Это вот, — сказала внезапно, повинуясь мысленным прихотливым ассоциациям, — у тебя, про снежный день, яркий, весь из драгоценностей. А еще мое любимое. Про надписи на руке, о чем расскажешь вечером своему мужчине. Люблю его. Стихотворение. А наизусть не помню. Вот же дырявая память.

— Я тоже не помню, — успокоила ее Крис, встряхивая головой. Ветер ерошил темную челку, щекоча лоб, — но мне приятно, что тебе нравится.

— Да, — важно согласилась Шанелька, — я истинный ценитель! Истинной поэзии.

— Ты мне льстишь.

— Нет!

— Да!

— На дорогу смотри!

— Смотрю…

Навстречу шла колонна высоких автобусов с надписью «Дети» на глянцевых боках.

— Мы решили куда? — уточнила Крис, когда шум и рев удалились, — хочешь, остановимся где в Большой Ялте. Или сразу рванем в Черноморское. Между прочим, завтра финиш квеста. У нас на крыше прекрасный повод влиться в тусовку, ограбить фуршет и пообщаться с Димочкой Фуриозо. А потом отдохнем лениво и безмятежно. На острых скалах.

Она повернулась, удивленная.

— Ты чего молчишь?

— Криси… По поводу повода… А давай поедем на яйлу? Про которую Таня рассказывала. Где пешеходная тропа наверх.

— И сколько там пешеходить?

Шанелька задумалась, вспоминая.

— Она говорила, с поклажей и не торопясь часа три лезли. Или четыре.

— И все в гору? — Крис, не отрывая глаз от шоссе, потом покачала головой, — я могу, конечно, пару часов попрыгать по всяким скалам, но никакого счастья мне это не доставит. А уж полдня топать. И потом что? Ночевать наверху? Или в ночи катиться вниз? К стоянке автомобильной? Тебе чего туда приспичило? Из-за орла? Ты что там с ним хочешь сделать?

— Ого. Ты задала семь вопросов подряд. Ты крута!

— А ты ответь. На парочку хотя бы.

Шанелька задумалась, ковыряя на коленке старую ссадину. Поерзала, поправляя джинсовые шорты. И пожала плечами. Как ответить, если сама не знает, что там будет. Все это странно. Хотя при желании можно объяснить, как всегда все можно объяснить. Сначала вцепилась она в это чучело. Ну, бывает. Со всеми. Теперь вокруг него навертелась гора событий. Потому что всем его видно, и они теперь — дамы с орлом на крыше, пальцами показывают на них. Потом приснилась скала… А почему бы ей не присниться, если Шанелька думает о всяких орлиных местах. Где горы и небо. А что скала реальная, хоть ни разу ею не виденная, тоже просто. Скорее всего, видела картину, или магнитики с фотками у сувенирщиков. И пропустила мимо сознания. Но вот что она там с орлом будет делать, непонятно. Не швырять же его со скалы в пропасть. Смешно…А вдруг он полетит?

Солнце горячо укладывало свет на загорелые руки, а по спине пробежал холодок, такой, как от настоящего, что лишь притворяется сказкой. От книги, или от фильма. Она стоит на скале, а перед ней, в дрожащем, как сизая кисея воздухе, который по краям разрежается и становится сверкающим, как тончайший ледок, — парит, расправляя крылья, синий орел, не крашеный из баллончика, а как в том зимнем стихотворении Крис — сапфировый.

Это было так восхитительно, если осмелиться представить в полную силу, по-настоящему, что ей стало неловко. Я струсила, поняла со стыдом Шанелька, побоялась даже представить.

— Партенит, — ответила вовсе на другой вопрос, не из семерки, — если где совсем на юбк, то в Партените роскошный парк, там такие розы, каких вообще не бывает в жизни. Настоящее, которое притворяется ненастоящим. Я бы хотела, чтоб ты увидела. А то что я одна. Хочу восхищаться вместе.

Она подумала, именно Крис, которая в своих стихах не боялась никаких слов — ни ослепительно красивых, ни торжественных, ни матерных, должна увидеть те самые розы, на ярчайшей зеленой траве. Темно-красные, почти черные, припудренные по лепесткам золотой пыльцой.

— Только если там сейчас нет никакого семинара. Я их боюсь.

— А ты не рассказала толком, — вспомнила Крис, — об этой своей командировке, ну, давай, поведай, пока едем.

Шанельке стало смешно. Она нагнулась, вытаскивая из бардачка ополовиненную бутылку лимонада. Глотнула и сунула между колен, завинчивая крышку.

— Рассказать… Ну, попробую. Теперь уже можно, а то мне было как-то непонятно, стыдно что ли. Вернулась, как оплеванная. Ладно, я лучше сначала. У нас девочка, в литературном клубе, она пишет сказки. Хорошие сказки, ты мне поверь.

— Верю, — кивнула Крис, глядя на ленту шоссе.

— Мы в городской типографии сделали ей маленький такой тиражик. Картинки там — детские рисунки, с выставки нашей. Было так здорово возиться, с книжкой. Маленькая, как школьная тетрадка, я тебе еще фотки посылала.