Екатерина Кармазина - Идеалист

Когда я вернулся с питьевыми йогуртами, она уже вышла из душа и ходила по комнате с намотанным на голову полотенцем. Как я успел заметить, ее настроение в отношении меня не изменилось, поэтому я оставил ей йогурт и отправился на работу.

Работы было много, но оставаться по окончании рабочего дня не было необходимости, поэтому из офиса мы вышли в шесть. Из головного офиса нас было трое, я, главный юрист Юлия и Михаил, который приехал за сутки до нас на машине. Он остановился в двухкомнатной квартире, одна комната в которой предназначалась мне, а для Юли сняли квартиру по соседству с нашей. Таким образом, у нас имелось жилье и транспортное средство, рабочий день был окончен, и теперь мы думали, как проведем вечер и где будем ужинать. Поступило предложение не идти в кафе, а купить продукты в магазине и поужинать дома. Решение было принято, так мы и поступили. Пакеты с провизией мы с Мишей отнесли к себе, а Юля должна была прийти к нам через полчаса.

Мы вкусно и вдоволь поели, на столе стояла бутылка мартини. С ужином мы управились довольно быстро, и теперь не знали, чем бы заняться. Я решил позвонить Валерии Викторовне, просто чтобы узнать, как она. Я набрал ее номер, в телефоне раздался неожиданно радостный голос. Я удивился, но сомнений не было, она действительно была рада меня слышать и волновалась с тех пор, как я пропал. Спросила, где я. Пришлось в который раз объяснять, что я с коллегами по работе, что у нас здесь филиал и что мне есть, где жить. Слышала ли она меня на этот раз, я не знал, потому что отрицать все, что связано с моей работой, вошло у нее в привычку. Судя по голосу, она на меня больше не злилась и приглашала в гости. Я решил спросить, могу ли приехать к ней вместе со своими друзьями? Она сказала, что против этого ничего не имеет. Мне почему-то снова показалось, что она мне не верит. Я вернулся на кухню, взял еще не открытую бутылку мартини и, ничего не объясняя Юле с Мишей, сказал, что мы едем в гости.

Я постучал в дверь, которую, на этот раз, нашел без труда. Валерия Викторовна пригласила нас войти и удивленно взирала на Юлю и Михаила. Я их представил и поставил на стол мартини. Мне было известно, что она его любит. Не укрылось от меня и то, что у Михаила при виде нее загорелись глаза. Мы с Юлей сели прямо на кровать, а Миша с Валерией Викторовной стояли у стола. Прозвучал тост за знакомство, все, кроме Миши, сделали по глотку, и Валерия Викторовна попросила рассказать моих коллег о своей работе. Я обрадовался, потому что моих рассказов на эту тему она не воспринимала, может, послушает кого-нибудь другого. Но о работе говорить никто не собирался, ведь рабочий день был уже позади. Мы потягивали мартини. Зазвонил телефон. Она с кем-то воодушевленно поговорила и сообщила, что скоро к ней в гости придут ее коллеги. У нас оставалось еще больше чем полбутылки. Пили только дамы и я. Миша был за рулем. Говорил Михаил всегда мало, чаще вообще молчал. За время работы в компании мы успели сдружиться, он был хорошим парнем, приехал к нам из соседней страны, мы знали, что он состоял в браке с женщиной, которая была старше его, но потом они расстались, и он приехал жить и работать к нам. Начинал он с должности водителя, затем стал выезжать на объекты. К его молчаливости и угрюмости все привыкли. Обычно Миша ходил с двухдневной щетиной и много курил. Зато его слушались работяги. Но теперь, в этом гостиничном номере, перед нами стоял совершенно иной Миша. Он как мальчишка робел перед женщиной. Мы с Юлей его не узнавали.

Горящие глаза Михаила заметила и Валерия Викторовна. Она начала с ним флиртовать. Я не обращал внимания, потому что знал, она делала это мне назло. Миша был настолько вежлив, что спросил у хозяйки номера разрешения покурить на балконе. Она разрешила и отправилась на балкон вслед за ним. Если бы я не знал ее, у меня появился бы повод волноваться, но я отлично ее знал и никак на это не реагировал. Я остался сидеть на кровати с Юлей, попивая мартини. Звонившие ей гости не заставили себя долго ждать. Когда она, нарочито громко смеясь, попросила у Мишки сигарету, хотя не курила, в дверь постучали.

В номер вошли три женщины. В руках у одной из них было точно такое же мартини и букетик из неизвестных мне полевых цветов. Валерия Викторовна любезно представила нас своим гостям. Имен этих женщин я не запомнил. Отойдя в противоположный угол, вновь пришедшие радостно и оживленно начали общаться и выпивать с Валерией Викторовной. Ни я, ни Юля в их беседе участия не принимали. Михаил оставался на балконе и докуривал уже третью сигарету. Дорога и полный рабочий день все же дали о себе знать, и мы решили ехать домой отдыхать, но тут мое внимание привлек отрывок разговора. Я подал Юле знак, и она осталась на месте. Одна из женщин упоминала какого-то мужчину по имени Анатолий, который почему-то стоит на улице под балконом отеля и не решается подняться. Судя по всему, Валерия Викторовна отлично знала, о ком речь, и совершенно искренне удивляясь, не могла понять, почему он не пришел вместе со всеми. Она попросила срочно ему позвонить и сказать, чтобы он немедленно поднимался. Я допил мартини прямо из бутылки и почувствовал легкое опьянение. Снова раздался стук в дверь. Она пошла открывать. На пороге стоял болезненно бледный, худой и растрепанный мужчина. После некоторого замешательства он вдруг стремительно шагнул через порог и припал к ее руке. От неожиданности Валерия Викторовна чуть было не отдернула руку и отступила назад. Опомнившись, она приблизилась к нему и обняла за плечи. Он дрожал сам, и дрожал его голос. Я поднялся с кровати и объявил, что нам пора. Бросив своего Анатолия, Валерия Викторовна остановила меня у самой двери. Мы договорились, что билеты обратно покупаю я, и мы ушли, оставив ее в номере отеля с тремя почитательницами и одним поклонником.