Екатерина Кармазина - Идеалист

— Марины Мирославовны еще нет!

Я обернулся. На меня, улыбаясь, смотрела одна из дежурных.

— А будет?

— Да, уже должна быть! Что-то задерживается… — глядя на свои наручные часы и не переставая улыбаться, ответила мне все та же девушка.

Это была удача! Марина Мирославовна никогда раньше не опаздывала. Быстрым шагом я пошел по коридору, сбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и пронесся мимо уже успевшей задремать на посту бабули. В этот момент я ни о чем не думал, все получалось само собой. Пробежав по двору колледжа, я оказался под аркой. Навстречу мне шла Марина Мирославовна. Она была в плаще, без головного убора, под зонтиком, со своим кожаным портфелем. Спиной я прижался к стене и стоял, не в силах пошевелиться. Весь мокрый, с цветами, я просто стоял. Она закрыла зонтик и подошла ко мне. Я смотрел на нее.

— Такая прическа тебе идет, открыты глаза, — рукой она провела по моим мокрым волосам и дотронулась до щеки.

Уже в следующее мгновение, как будто вспомнив, что опаздывает, она быстрым шагом направилась дальше. У меня перехватило дыхание, сердце колотилось. Мне хотелось вот так, под этой стеной, стоять вечно. Спохватившись, я бросился вслед за ней. Догнал я ее только на проходной. Она обернулась.

— Цветы, Марина Мирославовна!

Она переложила мокрый зонтик в руку, которой держала портфель, а свободной рукой взяла букет.

— Красивые.

Еще на миг ее взгляд задержался на мне, а уже в следующий она поспешила на лекцию.

Неаполитанская принцесса Бона Сфорца д’Арагона в 1518 году стала второй женой польского короля Сигизмунда I (Польша состояла с 1385 года в унии с Литвой). В жизнь этих двух государств она привнесла истинно южный колорит. Темпераментная полуитальянка-полуиспанка, воспитывавшаяся при великолепном дворе Людовика Сфорца во времена Ренессанса, фактически правила огромными государствами, получив немало земель, городов и замков от мужа в «кормление».

Среди них был и Кременец, которым королева Бона владела двадцать лет, вплоть до возвращения на родину. За время ее правления Кременец стал большим городом, развивались ремесла и торговля, укреплялся замок. Жителей в городе было чуть ли не больше, чем сегодня. Уже тогда в Кременце жили представители многих национальностей — украинцы, поляки, евреи, армяне, немцы, татары, волохи (румыны) … Впереди были ужасы Контрреформации. Однако в XVI веке в городе еще мирно уживались православные, католики, униаты, реформаты, иудеи, армяне-григорианцы, мусульмане.

С офицерской стражей замка связана романтично-эротическая история или легенда. Несколько десятков красавцев-охранников (а это в основном были поляки, шотландцы и немцы) якобы совратили эту привлекательную женщину. Наверное, это был гарем наоборот? Трудно теперь сказать. Пожилой муж-рогоносец прислал комиссию в Кременец. Чиновники привезли ему в Краков документы, достоверно подтверждающие измену жены. Якобы король приказал казнить всех офицеров Кременецкого замка, но Бона вымолила прощения для третьего, девятого и двадцать седьмого офицера по списку. Вот с тех пор и поднимают бокал за женщин именно в такой последовательности!

В перерывах между «подвигами» на «амурном» фронте госпожа, бывшая очень экономной, не забывала и о крае, который буквально расцвел, и его жителях. Время ее владычества действительно стало «золотым веком» Кременца.