Модест Осипов - Сказки для себя

— Папа, а зачем ему копьё? У него же меч был.

— Вообще, у рыцарей были и мечи, и копья. Меч для ближнего боя, а с копьём несутся на коне в атаку. Вот Бодуэн и решил, что рыцарь на коне и с копьём — это красиво. Выехал из города, спрятал копьё в орешнике — старый оруженосец давно умер, нового де Буа нанимать не стал, а самому с копьём ехать тяжело и неудобно. Да и обращаться с ним Бодуэн умел ещё хуже, чем с мечом. Вот такой у нас рыцарь. Слушай дальше…

Великан, как обычно, спал после обеда. Кто ж не любит вздремнуть посреди дня часок-другой? Будильник даже завёл, подарок от знакомого Великана из окрестностей Медиоланума, чтобы полдник не проспать. А тут Бодуэн на белом коне во всеоружии. Едет, видит на поляне спящего Великана, думает, красиво, мол, лежит. Сейчас убью его, вернусь в город с победой, привезу сюда художника, пусть картину пишет. Я вот так встану и меч вот так подниму. И все будут помнить Бодуэна, победителя Великана.

Тут зазвонил вдруг великанский будильник размером с избушку. Рыцарь чуть с коня не упал с перепугу. Великан сладко зевнул, потянулся, сел, глаза протёр.

— О, рыцарь! Ну, здравствуй. С чем пожаловал? Помощь какая нужна, или просто путешествуешь?

А Бодуэн уже о картине не думает, думает, как бы выкрутиться из этой ситуации.

— Доброго дня тебе, Великан! Поговорить я пришёл, как сильный с сильным.

— Ну, говори, раз такое дело, — усмехнулся Великан.

— Я в своём городе хозяин. Все у меня по струнке ходят — боятся. Жена слова поперёк не скажет. А ты, как я погляжу, с крестьянами на дружеской ноге. Помогаешь им, пни корчуешь, детишек этих голодранцев на плечах катаешь.

— Дык это… — замялся Великан.

— Ав-то-ри-тет. Авторитет ты свой роняешь! Великан — он ведь как рыцарь. Его дело — сила, власть. И богатство. Где твоё богатство?

— Так вот оно: лес мой, речка моя, полянки, лужайки, звери, птицы.

— Твоё?! Какое же оно твоё? Крестьяне в твоём лесу хворост собирают, грибы, ягоды. На зверей твоих охотятся, деревья твои рубят. Так ты через сотню лет по миру пойдёшь.

— Ну-у, не знаю… — Великан задумался. — Наверное, ты прав, надо с ними построже.

— Поеду я, — сказал совсем уж осмелевший Бодуэн. — Дела не ждут. Мои там без меня как дети малые. А тебе, сосед, мой добрый совет — держись за своё добро, и будет тебе счастье.

— Будь здоров, рыцарь, — ответил Великан. — Спасибо за мудрые слова.

— А драться они не будут?

— Нет, Максимка, в этой сказке не будут.

— Ну во-о-от…

И не стало с тех пор житья местным крестьянам. Что ни день, обходит дозором Великан свои владения. Выдернул из земли дуб, сучья-ветки обломал, корни оборвал, сделал палицу. Ни ягодки не даёт из леса, ни хворостинки.

А Бодуэн де Буа вернулся в свой замок. Счастлив, что всё так обернулось, расхрабрился дома, говорит:

— Лежал этот Великан у моих ног, мог я его копьём проткнуть, голову отрубить. Но я поговорил с ним — серьёзно, по-мужски, по-хозяйски — и оставил пока в живых. Мы, рыцари Крестовых походов, отважны, но великодушны.

Сперва поверили ему горожане, даже супруга перестала запирать опочивальню. Но нет больше на Бодуэновой дороге путников, а в город начали просачиваться подозрительные слухи о жадном и свирепом Великане с дубиной. Бодуэн понял, что обман может скоро раскрыться. Да и крестьяне из окрестных деревень толпами приходят к замку — рыцарь, мол, защити от душегубца.

— Не могу, — отвечает. — Зовут меня старые боевые товарищи в Десятый Крестовый поход, последний, решающий.

Не соврал, удалось ему по давнему знакомству устроиться, согласились его взять, лишь бы в арьергарде шёл и под ногами не путался.

Проводили горожане рыцаря, пожелали красивых подвигов и скорейшего возвращения. Жена даже всплакнула на прощание. Уехал Бодуэн. Да заблудился по дороге или сам свернул в сторону, подальше от боёв. И утонул, говорят, в какой-то реке на границе царства Пресвитера Иоанна. А может, врут, и нашёл он себе новый замок и новую жену.

Великан, меж тем, рад-радёхонек. Всё — его. Леса, поля, луга, реки. Деревья растут не по дням, а по часам, уже переросли Великанью макушку и не останавливаются. Ручьи, что раньше не в брод переходил — перешагивал, теперь по колено, по пояс. Звери крупней, птицы, ягоды, грибы. Даже любимая палица так выросла, что стала совсем неподъёмной.

«Вот что значит быть хозяином на своей земле», — думает Великан.

А дорога совсем заросла, боятся по ней ходить-ездить, никто Великана не беспокоит.