Елена Донина - Бус

Глеб непонимающе проводил её поворотом головы и снова посмотрел на билборд.

Мы поднялись на лестничную клетку, на которой уже царствовал Kenzo.

— Я увидела тебя в окно. Что-то случилось? — спросила Вика, уже догадавшись о причине нашего возвращения.

— Всё хорошо, почти отлично, — тихо ответил Глеб, стоя лицом к двери, и достав ключ из кармана пиджака, уронил, не успев донести его до замочной скважины.

Я по привычке рванул к ключу, но Вика меня опередила. И я подумал, как хорошо, что она была рядом — я уже не мог помочь Глебу.

— Да, что такое? — недоумевал Глеб, без остановки вращая ключом то в одну, то в другую сторону — замок не поддавался.

Вика снова было решила помочь, но тут дверь медленно, с опаской, открылась и в образовавшемся, постепенно расширяющемся, просвете, появилась удивлённая Нинель Юрьевна в резиновых перчатках и с тряпкой в руках.

— А я думаю, кто это дверь мою вскрывает? — засмеялась Нинель Юрьевна и тут же, увидев Вику, вздрогнула и коснулась тряпкой области сердца.

— Я про Вас забыл совершенно, — засмущался Глеб.

— Ничего страшного, Глеб Алексеевич! Со всяким бывает! Милости просим, — отступила назад Нинель Юрьевна, но только Глеб сделал шаг к ней, как Вика взяла его за руку.

— Пойдём, не будем мешать, — заботливо улыбнувшись Нинель Юрьевне, чем совершенно её обезоружила и, приняв невнятный кивок за уверенное согласие, Вика увела растерянного Глеба в квартиру напротив.

— Подожди, я быстро, — усадив притихшего Глеба на свой диван, Вика ушла на кухню.

Поначалу Глеб сидел как-то съёжено, не телом, а внутренне, потом успокоился и откинулся на спинку. Я лежал в трёх шагах от него, почти посреди комнаты.

— Ты из-за плаката расстроился?

— Какого плаката? — прикинулся непонятливым Глеб.

— Вова всё рассказал, да?

— Вова? А нет…, Илва.

— Точно, Илва, — ядовито усмехнулась Вика. — И что ты думаешь обо всём этом?

— Я? Ничего.

— А если честно?

— Я думаю, что ты меня обманула. Если честно. Всем очень удобно меня обманывать.

— Я тебя не обманывала, — Вика подтянулась к нему. — То, что Дима собирается на выборы, было решено ещё до нашего с ним расставания, скажем так. Потом уже он попросил меня подыграть ему на время предвыборной кампании — для всех мы по-прежнему дружная семья.

Глеб внимательно слушал, и ему хотелось ей верить, и он верил.

— Но я понятия не имела, что он напечатает этот плакат.

— Баннер.

— Баннер. И не один, если верить Вове. Это прошлогодняя фотография. Взял и использовал. Это Дима, — подытожила Вика.

Глебу отлегло, он как будто бы снова порозовел.

— Нам с Жекой надо будет с ним кое-куда сходить, показаться, поддержать публично, чтобы никто не сомневался в его опоре. А за это мы с ним тихо и мирно разведёмся, и он не будет претендовать на Женьку, — тут же ободрила его Вика.

— И ты ему веришь?

— И верю и не верю, но выбора у меня нет. Если Дима захочет, то, действительно, заберёт у меня сына.

— Почему ты мне об этом не сказала сразу?

— Мне самой надо было всё обмозговать, да, и разговаривали мы с Димой, когда Женьку в лагерь провожали. Тут времени-то прошло?

— Почти неделя.

Вика поставила кружку с чаем на столик, тоже проделала с чашкой Глеба.

— Что ты надулся?

— Я не надулся.

— Надулся. Я тебе всё объяснила, что мне ещё тебе сказать?

Глеб посмотрел на неё ещё немного хомяком, но уже мягко.

— Придумай что-нибудь. Не знаю.

Вика что-то шепнула ему на ухо. Ну, думаю, сейчас опять начнётся, но Вика несколько раз провела рукой по его волосам.

— Я думала о том, что ты вчера сказал про Буса. Он сейчас здесь?

— Здесь, — насторожился Глеб.

— И что он делает?

— Лежит. Дремлет.

— А где он был вчера?

— На балконе.

— Прятался? — засмеялась Вика.

— Не знаю. Вряд ли.

— Тут? — Вика ткнула пальцем в правую сторону от Глеба.

Глеб ткнул в меня.

Вика беззвучно произнесла «А», открыв рот и описав головой полукруг.

— Может, мне уйти? — подумал я.

— Вот, видишь, как получается. Ты думал, что потерял его навсегда. Переживал сильно, а оказалось, вроде как, напрасно.

Глеб, полностью оттаяв, благодарно улыбнулся.

— И теперь он здесь, ты его видишь, только вот, седину уже не спрячешь.

— Седину??? — Глеб чуть не подпрыгнул на диване.

— Я тебя вся макушка седая. И на висках немного. Тебе идёт.

— Седина? Мне?

— Да, очень. Такой сразу мудрый.

— Старый, ты хотела сказать.