Елена Донина - Бус

Представьте, Глеб сидит в кресле, свернувшись как креветка, положив руки на колени и на них голову. Вика протискивается между креслом и журнальным столиком, слегка отодвинув его.

— Глеб, скажи мне, что с тобой?

— Ничего.

— Ты мне не доверяешь? — Вика гладила его по голове.

— Я тебе доверяю, причём настолько, что впускаю в свой дом, — упорно не меняя позы, пробубнил Глеб.

— Я серьёзно. Глеб!

— Ты не поверишь…, — Глеб поднял голову, и лицо его было потеряно-серым.

— Почему?

— Это не объяснить.

— Попробуй.

— Ты не поверишь.

— Говори. Я даже в Деда Мороза верю.

— Наивная, — улыбнулся Глеб.

Вика молчала и ждала.

— Хорошо. Но дай мне слово, что никому об этом не расскажешь. Ни при каких обстоятельствах. Поверишь мне или нет, неважно.

— Клянусь! — сгримасничала Вика, ещё не предполагая, какая новость её ждёт.

— Я вижу Буса, — вдруг сразу выпалил Глеб.

Вика, молча, поводила глазами, влево-вправо и, не обнаружив меня, виновато улыбнулась, мол, не сдержала обещание.

— Как это?

— Н-не знаю. Н-н-но это т-так, — Глеб даже стал немного заикаться от волнения.

— И давно?

— Как похоронили.

Вика снова осмотрела комнату. И несколько раз собиралась, что-то сказать, но каждый раз замолкала в нерешительности, подбирая слова. Как-то судорожно обвела лицо руками и прикрыла рот рукой, подперев её второй. Наконец, она решилась, но Глеб опередил.

— Не веришь.

— Глеб, я тебе верю, — спокойно ответила Вика. — Почему я должна тебе не верить? Сомневаться в тебе я начну, когда ты обманешь меня в первый раз. А на счёт Буса, вряд ли это шутка, судя по твоему состоянию.

— Ты, правда, веришь? Веришь, что я вижу того, кого нет? Я — стопроцентно незрячий, слепой?! Если не веришь, я пойму. Будем считать, что я пошутил.

— Значит, ты мне не веришь? Забавно! — Вика негромко засмеялась.

Глеб хотел было тоже что-то объяснить, но Вика прервала его, положив руки на его руки.

— Так, что случилось? Ты перестал его видеть?

— Да! Проснулся, а его нет! Я его зову, но он не откликается. Я не вижу его, понимаешь?

Вика только успела кивнуть в ответ.

— Если бы он был здесь, он бы уже показался. А если я его больше не увижу? Как я буду жить? Я же не могу без него!

— Ну, подожди, может быть это временно? Что могло такого произойти, чтобы он исчез?

— Я не знаю, — бойко ответил Глеб, и тут же осёкся. — Хотя, знаю, — он мягко улыбнулся, потянув уголок рта кверху. — Это из-за тебя.

— Из-за меня?! — так искренне удивилась Вика и выпустила обрывочный смешок, словно долго держала воздух в себе, а потом резко выдохнула.

— Мне кажется, ты ему не нравишься.

— Это для меня не новость. Он всегда смотрел на меня, как бы предупреждая, даже угрожая. Я это чувствовала. И если бы Бус был жив, он бы изодрал мои туфли в лоскутки.

— Нет, он воспитанный, — Глеб помолчал немного, — знаешь, а ведь всё благодаря Бусу.

— Что?

Глеб рассказал то, что случилось в больничной палате уже почти два месяца назад. Вика смеялась, Глеб тоже. Потом она вдруг замолчала.

— Вика?

— А, да так, просто задумалась.

— О чём?

— Просто интересно, если бы я умерла, ты бы меня увидел? — но она тут, же привстала, обняла и поцеловала не дышащего Глеба. — Прости, это просто глупость, прости. Давай, его поищем?

— Это бесполезно. Я его не вижу, ты тем более, не увидишь, — тихо ответил Глеб, всё ещё находясь под впечатлением Викиных фантазий.

Вика решительно встала и прошлась по гостиной.

— Бус, если ты сейчас не выйдешь, я никогда отсюда не уйду, — помолчала немного, — а ещё лучше, уведу с собой Глеба.

Глеб улыбнулся. Вика довольная, что развеселила его, снова села между креслом и столиком, подогнув под себя ноги.

— Ты, действительно, мне веришь? Не считаешь, что я свихнулся?

— Конечно, я тебе верю. Если я его не вижу, это совсем не означает, что его не видишь ты. Вот, например, ты меня не видишь, а я здесь.

Глеб, вроде, как бы и был согласен с ней и в тоже время немного неуверенно вздохнул.

— Знаешь, у меня была собака. Сэм. Ему было одиннадцать лет, когда он умер, по-нашему, почти восемьдесят. И вот я, в свои девятнадцать лет, каждый вечер выходила на балкон и желала ему спокойной ночи. Тихо, почти шёпотом, чтобы никто не услышал и не сообщил куда надо, — она улыбнулась, опустив глаза. — Потому что я была уверена, что он меня видит и слышит. Я нет, а он — да.

И Глеб, и я были тронуты.

— Так и ты. Ты просто видишь другой слой.

— Слой?