Елена Донина - Бус

Далее по программе обязательный литературный антракт — Глеб читал стихи, кои любил и знал миллионное множество (я сам придумал это выражение, специально для Глеба), а Вова, напитавшись великой русской поэзией, выражал свою искреннюю восторженность нелитературным языком.

Ну, а от стихов, до песен, рукой подать! Вова приносил Глебу гитару, и Глеб сначала проверял «подругу» на профпригодность подтягиванием струн и сдуванием пылинок, и они начинали. Начинали, как правило, с романсов, а заканчивали песнями с элементами всё того нелитературного языка. Вова в этом большой знаток, и что называется, гурман, кроме того, не скажу, что он сочинял песни, но весьма удачно рифмовал. Это был старый лысый матерщинник.

Конечно, не обходилось без женщин. Вернее, без разговоров о них. Вова, как человек семейный, обожал чувствовать себя свободным, поэтому всё время куда-то ездил, с кем-то тусовался и развлекался. В это время дома его ждали — дочь, сын и жена (в последнее время) в глубоко беременном положении.

Мне, кстати сказать, вообще непонятна зависимость от женщин. Они капризны, обидчивы и требовательны. Я знал, что женщины нужны для продолжения рода. Вот Глеб, женился — появился ребёнок — развёлся. Так же и у собак, нужны щенки — будет случка. Но у собак-поводырей нет детей, таков Кодекс.

Глеб иногда говорил, что завидует мне.

— Хорошо, тебе, кастратик — живёшь и не мучаешься.

Но я так и не понял, почему он мучился — дети есть, он свободен и кто такой кастратик? Пока я был в центре, мне нравилась Герда. Такая же, как я, лабрадор. Красивая, умная, весёлая. Но мы просто дружили, у нас так принято. И ещё мне немного нравилась Венера.

А мои мужики, по окончании культурной программы, обессилив от алкоголя и смеха, засыпали на местах.

Утром Глеб обращался ко мне.

— Бусик….

Это означало, что надо принести бутылочку воды — в кухне на подоконнике их всегда было несколько. Я приносил, и Глеб за один-два подхода опустошал её до дна, и, как правило, с искренним удивлением обнаруживал, что Вова ночью перекочевал в спальню, в то время как Глеб, спал на диване. Глеб не злился, а спокойно говорил.

— Чувствуйте себя как дома….

Но это было ещё впереди, а пока в дверь позвонили.

— Глебчинский, я открою, — уверил поддатый Вова и направился в прихожую, я поплёлся следом. Привычка.

Это был Дима.

— Добрый вечер…! — немного стушевавшись, но скорее, удивившись, начал Дима, как всегда элегантный и напористый. — Глеб дома?

— Я за него, — прикололся Вова.

— Его нет? — не понял шутки Дима, смотря серьёзно и по-бычьи неотступно.

— Как Вас представить, молодой человек?

— Сосед.

— А, сосед! Проходи, — и Вова добавил смачное словечко, по его мнению, выражающее радость и гостеприимство.

— Вечер добрый, я хотел с Вами поговорить, но видимо, немного не вовремя, — Дима быстро оценил ситуацию на журнальном столике.

— О! Дмитрий Иванович…! — узнал Глеб его голос, и как мне показалось, узнал мгновенно, хотя сначала изображал обратное. И, опять-таки, как мне показалось, даже немного испуганно, но это лишь от его внезапного появления, изобразил глупую и слегка издевающуюся физиономию.

— Нет, Дмитрий Георгиевич. Иванов.

— Простите, Дмитрий Георгиевич Иванов, когда я немного выпимши и когда мне немного пофиг, я немного путаю слова, пароли….

— Пароли, пароли, пароли…, — пропел Вова на слабом французском, стоя напротив Глеба широко расставив ноги и крепко по-армейски скрестив руки на груди.

— Я имел в виду, другие пароли. Коды, шифры, понимаешь? — Глеб продолжал диалог с Вовой, якобы забыв о госте.

— Короче, так, — резко обратил на себя внимание Дима, слегка повысив голос, и многозначительно посмотрел на Вову, который тут же сообразил, что ему можно и не присутствовать при этом разговоре. Однако, уши оставив здесь.

— Короче так, Глеб, — повторил Дима, особый акцент, сделав на имени, и сел в Вовино кресло. — Держись подальше от моей семьи. Понял? Узнаю, что трёшься возле Вики — пришибу. Они здесь временно, понял, пока Женька не успокоится. Это собственно он так захотел. Короче, ты понял.

— Понял, — неприлично спокойно ответил Глеб.

Дима кивнул, и поспешил в прихожую, деловито засунув руки в карманы.

Только хлопнула входная дверь, как с кухни высунулась лысая голова.

— Вика? — весело поинтересовался Вова и, вынув из пачки сигарету, закурил и приготовился слушать.

— Его жена, — равнодушно пояснил Глеб, и снова взял гитару, закинув ногу на ногу.