Захария Станку - Ветер и дождь

Поэт Радомир тоже, конечно, член новой партии. За легионерский гимн Кодряну присвоил ему звание Легионерский командир. Под его командованием — несколько «ячеек», составляющих одну «семью». Он назвал ее «Луминица». Луминица — имя его дочери. Красивое имя. Я впервые встретил его в романе Чезаря Петреску «Затемнение». В ячейках семьи «Луминица» составляются черные списки. В них имена врагов «Железной гвардии» — журналистов, политических деятелей, не желающих поддерживать фашизм; коммерсантов, отказывающихся давать деньги на пропаганду фашистских идей, а также множества других людей, которые по той или иной причине считались врагами легионерского движения. В черных списках — тысячи имен. В тот день, когда легионеры захватят власть, они расправятся с теми, кто занесен в черные списки.

Радомир пишет и политические памфлеты. Они печатаются в легионерской газете «Буна вестире». И вот осенью 1937 года мне вдруг звонит по телефону Виктор Яманди:

— Я болею и сижу дома. Если у вас есть время, зайдите меня навестить. У меня есть к вам просьба…

Виктор Яманди недавно был министром. Но накануне выборов его почему-то удалили из кабинета и заменили другим человеком, который, по мнению либеральной партии, мог принести больше пользы на выборах. Я не знал, зачем Виктор Яманди зовет меня к себе. Мы были мало знакомы. Но я не стал гадать и в тот же день поехал к бывшему министру. Он действительно болел — у него было что-то с глазами.

— Вы читали сегодняшнюю «Буна вестире»? — спросил Яманди.

— Да, читал.

— Вы видели фельетон Радомира обо мне?

— Да, видел.

— Прошу вас, прочитайте это письмо.

И он протянул мне четыре аккуратно сложенных листа бумаги, исписанных мелким почерком, — письмо Радомира заместителю министра внутренних дел Виктору Яманди. В этом письме поэт просил у министра прощения и объяснял, каким образом он оказался замешанным в дела «Железной гвардии». Он записался в эту организацию по наивности. Он не знал, что она готовит убийства. Лично он не имел никаких связей с легионерами-убийцами. И он апеллирует к человечности господина министра Яманди и просит его о снисхождении. Он напоминает, что является отцом семейства, у него маленькая дочка, которая нуждается в попечении. Он просит, чтобы его освободили из тюрьмы и не судили. При этом он клянется своей жизнью и памятью своих родителей, что никогда больше не станет вмешиваться в политические дела…

— И я его пожалел, — говорит Яманди. — И освободил его из тюрьмы. Радомир отправился домой. И вот как он отплатил мне за мой поступок.

В фельетоне, опубликованном в «Буна вестире», Радомир требовал ни более, ни менее как смертной казни для Виктора Яманди.

И бывший министр попросил меня опубликовать письмо поэта в газете, которую я тогда редактировал: «Лумя ромыняска». Но я этого не сделал. Я вспомнил о своей дружбе с поэтом и сказал:

— Извините меня, господин министр, но этого я сделать не могу. В своей газете я действительно веду борьбу с «Железной гвардией», но Радомир был моим другом в юношеские годы, и я не хотел бы нанести ему такой удар. Очень сожалею, но я не смогу выполнить вашу просьбу…

А Радомир продолжал требовать казни Яманди, доктора Лупу и других политических деятелей вплоть до того дня, когда профашистские газеты были закрыты по приказу премьер-министра Арманда Кэлинеску.

Последовал арест Кодряну и других главарей «Железной гвардии», начались процессы.

Среди осужденных был и поэт Радомир. Из тюрьмы он послал Арманду Кэлинеску длинное письмо, примерно такое же, как Виктору Яманди, полное извинений, просьб о помиловании и обещаний никогда больше не повторять своих ошибок: он был наивен, как все поэты, и не отдавал себе отчета о реальных последствиях своих поступков. Теперь он вступил в эпоху зрелости, и, если Арманд Кэлинеску освободит его из тюрьмы, он клянется, что будет впредь заниматься только поэзией и преподаванием литературы.

Арманд Кэлинеску, как и до него Яманди, тоже пожалел наивного поэта и распорядился выпустить его на свободу.

Через некоторое время легионеры убили Арманда Кэлинеску. Радомир снова был арестован. Снова написал покаянное письмо. И его снова отпустили на все четыре стороны.

Потом наступило 6 сентября 1940 года.

В этот день банды «Железной гвардии» пришли на площадь королевского дворца с пением своего гимна — «Святая легионерская молодость». И во главе этих банд, одетых в зеленые рубашки и несущих зеленые флаги, шагал поэт Радомир.