Ольга Рыкова - Я объявляю Джихад…

— Понятно.

За дверью носилась Дарья, хлопая холодильником.

— Полежим еще немного, — попросил Гарик.

— Нет, надо вставать.

— Да, надо такси вызывать, в мою машину не влезем, — задумчиво произнес Игорь, когда увидел два наших внушительных чемодана.

Когда мы загружались в такси, Гарик подошел к своей машине и на этот раз с капота убрал пустую бутылку из-под пива и коробку от китайской еды.

— Ну не любим мы, пролетарии, вас, буржуа! — крикнула я ему, и мы засмеялись.

— А где твой друг? — спросил Игорь у Даши.

Я ответила за нее, что он в чемодане, и я не собираюсь покупать ему билет на самолет.

Прощание в аэропорту по моему наставлению было быстрым. Не люблю прощания. Смазанный поцелуй, «позвони, как долетите». Обещания созваниваться по Skype и что мы обязательно приедем в ноябре.

В Лувр я так и не съездила.

У меня не было грусти, мы ехали домой, я очень соскучилась по нашей маленькой квартирке на улице Книповича.

Сидя в самолете, я включила свой плеер и погрузилась в звуки давно забытой песни из детства с волшебным голосом Марины Влади, она мне пела про то, «как дымно и что память не в силах согреть в холода». Все три с лишним часа в моей голове звучала солянка из «Рамштайн», «Металлики», Высоцкого и еще там много всякого разного.

В Пулково мы приземлились под песню Высоцкого «о двух красивых автомобилях.»

И, не спеша, пошли получать свои вещи, до самолета в Мурманск у нас еще было почти четыре часа.

Ночь прилета.

Я разбирала вещи, когда зазвонил телефон.

— Алле, вы долетели? — взволнованно спросил Гарик.

— Ой. Да! Уже давно, извини, я забыла позвонить.

— Слушай, у тебя какая фамилия-то? — смеялся в трубку Игорь. — Как вас в Skype-то искать?

— А у тебя? — засмеялась я.

— Я Гаспар Кавелье.

— О, ты же русский?

— Эта фамилия одного из маминых мужей, она три раза замуж выходила.

— Понятно, а я Ольга Иванова.

— Редкая у тебя фамилия, — засмеялся опять Гаспар.

— Ага. Но по фамилии ты меня не найдешь, я тебе пришлю SMS с логином.

— Хорошо, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я разобрала вещи и сувениры. Дарья с собакой и с Саске спали в своей комнате.

«Как же все-таки хорошо дома!» — подумала я. И, стоя у окна, дышала северным июльским воздухом. Как обычно, в это время года в окно светило солнце.

Утром позвонила Светка, чтобы спросить, как съездили, и сказать, что в один отдел в «Волне» требуется продавец. Рассказывать про Игоря я ей, конечно, не стала.

В большой светлой гостиной старинного загородного дома в креслах с высокими спинками сидело двое мужчин. Они смотрели на большие стеклянные двери которые, были открыты. В саду текла своя жизнь, отделенная от этой комнаты.

Двое мужчин, совершенно не похожих друг на друга внешне. Один одет в элегантные черный костюм и идеальные кожаные туфли, в левой руке у него дымится сигарета, но он ее не курит.

На втором мужчине, втянувшем голову в плечи и с засунутыми руками в карманы потертых джинсов, надета совершенно новая черная футболка и неприлично стоптанные кроссовки. Глаза у него были красные.

По их отстраненным выражениям лиц было невозможно определить, что творится у них внутри.

Им казалось, что из открытых дверей в сад не доносится ни звука, обычный августовский день. Не солнечно и не пасмурно. Лучше бы шел дождь, но его не было.

Мужчина с дымящейся сигаретой судорожно цепляется за цифры. Так, они познакомились в девяносто восьмом, тогда был чемпионат мира по футболу, сколько им было? По шестнадцать. Наши обыграли бразильцев со счетом три ноль. Радости не было конца!

Луи, мальчик, носящий аристократическую фамилию и своими корнями уходящую к Людовику Бургундскому. Он твердо решил стать актером.

Вот они втроем на чемпионате Европы, Полетт с Луи смеются и пьют пиво.

А когда появился Дидье? На какой-то вечеринке в две тысячи третьем или четвертом? Он не мог вспомнить.

В пятом году они уже все вместе выпили и рванули в Диснейленд. Полетт и Дидье все время ходили, держась за руку, мы с Луи катались на машинках.

Что объединило нас тогда? Мальчика-аристократа и мальчика из бедного пригорода, который, хотя и думал по-русски, уже давно считал себя французом. Просто мы были два человека, очень похожих друг на друга. Нам нравились одинаковые фильмы, одинаковая еда, мы читали одинаковые книги, одна и та же музыка, мы болели за одну команду. Только мне нравились женщины, а он любил мужчину.