Лариса Миллер - Островок безопасности

Коль всё на свете — тяжесть, бремя
И неподъёмное кайло,
То, значит, наступило время
Начать отращивать крыло.

Ведь если выпадет родиться
Вновь там, где купол голубой,
Тогда и пенье пригодится
И крылышки само собой.

Коль спросишь меня, как живу, — не найдусь я с ответом,
И вместо ответа поздравлю с красивым рассветом.
Коль спросишь про планы, — с ответом опять не найдусь
И просто словами про выпавший снег обойдусь.
А что ещё можно сказать про ближайшие планы?
Они не надёжней, чем те, что у ближней поляны,
Которая нынче чиста и тиха, и бела,
Но только всё это едва ли земные дела.

Таким дорожкам не к лицу
Вести нас к грустному концу.
Они ж застелены пушистым
Уютным снегом, мягким, чистым,
И приводить должны туда,
Где будем мы, как никогда,
Довольны, счастливы, беспечны
И бесконечны, бесконечны.

Я взвесила шансы —
Все против и за,
И вдруг поняла, что небес бирюза,
Оттенки, нюансы,
И после дождя золотая слеза,
И птичьи романсы —
Они за меня, за меня, за меня,
Без них не смогла б продержаться ни дня.
Они — моё лобби.
И обе зари, не жалея огня,
Прекрасные обе,
Готовы и дальше меня освещать
И столбики строк моих бедных вмещать,
И даже, — о счастье, —
Готовы и дальше меня посвящать
В секрет своей страсти.

А день текущий не считается,
Поскольку нынче мне летается.
Я нынче в воздухе кружу
И к пешим не принадлежу.
И, хоть вполне живу и здравствую,
В земном сюжете не участвую.
И, из сюжета выйдя вон,
Я обрела небесный фон.
И, если часики затикают,
На них здесь ангелы зашикают,
И, коль мгновенье пролетит,
То век мой не укоротит,
Поскольку, — светлое иль тёмное —
Оно летает неучтённое.

Что новенького?
Снег.
Что новенького?
Ветер.
Всё нынче в новом свете:
И дом и мир, и век,
Небес клочок любой.
Сегодня всё новинка:
И наш внучок — кровинка,
И даже мы с тобой.

Он шлёт мне всё новые хвори. Видать,
Ему интересно за мной наблюдать.
Кому? Да тому, кто заведует нами —
И нашими днями и нашими снами.
Ну что ж, коль охота ему посмотреть,
Как буду справляться, пусть шлёт их и впредь.
Мне даже приятно, что я интересна
Тому, чья душа непостижна, небесна.

Перспективы туманны, дела не ясны,
Но зато есть немыслимый запах весны,
Той весны, что лишь мреет и лишь предстоит.
Перед нею, о Господи, кто устоит?
Я готова воскликнуть: «Полжизни отдам
За бездонную синь, щебетанье и гам,
И зелёную дымку и градус тепла…
Я бы жизнь отдала, но она истекла».

Найдёныш я, найдёныш ты.
Коль не нашли бы мы друг друга,
То нам пришлось бы очень туго
В глухую пору темноты.
Не забываю ни на час,
Что ты — счастливая находка.
И жду, приемля беды кротко,
Чтоб ты пришёл домой и спас.

О время, чтобы даже духу,
Чтоб даже духу твоего
Здесь не было. Подобно пуху
Летает снег. И ничего,
Знать ничего он не желает
Про твой весьма тяжёлый дух,
И от любви к той песне тает,
Что подбираю я на слух,
Её подслушав у рассвета,
У снега и у тишины.
А те, что стонут: «Счастья нету» —
Те просто слуха лишены.

Рассвет — он страшно плодовит.
Едва проснулся, норовит
Своим лучом, пером ли птицы
Черкнуть хоть что-то на странице,
Что белизной его манит.
То пишет нежно, то с плеча
Вдруг прямо рубит сгоряча,
То вдруг замешкается снова
И улыбается, и слово
Висит на кончике луча.

Мне жить идёт, мне жизнь к лицу.
На мне, я знаю, как влитая
Сидит и осень золотая,
И май, столь щедрый на пыльцу.
И дивно смотрятся на мне
Зимы и белизна и блёстки.
Лишь лето, что прекрасно в носке,
Коротковато по длине.

Здесь нечего делать
Тому, кто не может летать.
Здесь все воспаряют,
Едва начинает светать.
Мечты воспаряют,
Поскольку стремятся к весне.
Младенцы летают
В предутреннем сладостном сне.
Здесь все воспаряют:
И птицы и снег, и листва.
Здесь предпочитают
Селиться во имя родства.
И вряд ли нас ночь
Вдруг возьмёт да совсем поглотит,
Поскольку сама же
Навстречу рассвету летит.