Нейл Уильямс - Четыре письма о любви

Однажды папа сказал, что мы сталкиваемся с ангелами буквально каждый день. Они так же обычны, как голуби, и могут встретиться нам прямо на улице, добавил он, но узнать их мы способны только в те мгновения, когда они воздействуют на нашу жизнь. Следуя этой логике, можно сказать наоборот: когда человек понимает, что встретил ангела, и получает от него какую-то – пусть незаметную, едва определимую – помощь, его жизнь меняется. Эти слова врезались мне в память, и когда, стоя на пороге нашего превратившегося в руины дома, я вдруг почувствовал на плече чью-то руку, я ожидал увидеть как минимум архангела или даже Самого Бога, но, обернувшись, с удивлением обнаружил перед собой невысокого полноватого седого мужчину, на лице которого были написаны страдание и неловкость. Это был Джон Флэннери. Это его рука опустилась мне на плечо, и когда от неожиданности я едва не потерял сознание, та же самая рука обхватила меня за поясницу и не дала упасть, прижав меня к небольшому, округлому животу дяди Джона, который смотрел на меня своими серыми глазами, словно хотел сказать, что говорить ничего не нужно, что он и так все понимает и что сейчас самое лучшее для нас – это сесть в его машину и поехать куда-нибудь выпить по чашке чая.

Флэннери был совсем не похож на ангела, но я все-таки пошел с ним, когда, продолжая обнимать меня за плечи, он повел меня прочь из сада. На улице мы сели в его машину. Прежде чем тронуться с места, Флэннери закурил, но сразу же принялся с виноватым видом размахивать руками, прогоняя дым в открытое окно, чтобы лишний раз не напоминать мне о пожаре. Я молчал. Я просто сидел и ждал, пока машина увезет меня куда-нибудь. Что мне еще оставалось?.. Дорога текла под капот автомобиля Флэннери, словно серая река, за боковыми стеклами мелькали унылые фасады одинаковых домов. Из домов выходили люди, главным образом – женщины, которые шли за покупками или, подчиняясь ежедневной рутине, толкали перед собой коляски с младенцами. Что за скучная, заурядная картина! А ведь все это происходило всего в двух кварталах от нашего дома, который посетил Сам Бог! Ну и ну!..

Мой ангел был холостяком. Живя в одиночестве в своем доме в Драмкондре [20] Драмко́ндра – район Дублина. , он выработал в себе особого рода вежливость, которую нечасто встретишь в других местах. Он, по всяком случае, точно знал, как правильно вести себя с человеком, чей отец только вчера сгорел вместе с домом, превратившись в пепел, золу и дым: говорить с ним не нужно, достаточно лишь время от времени с мудрым видом кивать, словно подчеркивая тишину неспешным движением головы. Молчать, поглядывать в твою сторону во время короткой остановки на светофоре, да кивать – этого за глаза хватит, чтобы ты понял: «Да, дружище, я понимаю, какая это ужасная трагедия. Надеюсь, ты понимаешь, что я понимаю? Это ведь так ужасно, что я даже не могу об этом говорить!» Кивать и ехать дальше, до следующего светофора, до следующей остановки – вот и все, что нужно в подобных случаях.

Так мы проехали несколько миль. Я не знал, куда именно мы едем; я помнил только, что речь вроде бы шла о чае, а еще я чувствовал, что от моей одежды пахнет птицами. Время от времени мы застревали в пробках, но сидели молча и лишь время от времени мужественно кивали друг другу. Наконец город остался позади, и мы поехали по извилистым и узким улочкам северных пригородов.

К этому времени я уже понял, чего ждал от меня мой ангел. Я должен был забыть. За время пути мне предстояло решить хорошо известное уравнение, в котором расстояние, помноженное на хорошую компанию, равняется уменьшению боли. Увы, я пока не мог проделать даже эти простейшие арифметические действия: мои башмаки все еще были в золе, да и бо́льшая часть моей души словно умерла – слишком много места занимали в ней мои отец и мать, а теперь их обоих не стало. У меня не осталось никого и ничего!.. Мои плечи опустились сами собой, ноздри разъедал запах гари и несчастья, и когда мы подъехали к дому Флэннери, я чувствовал себя мертвецом, который каким-то образом все еще сохраняет сидячее положение.

Флэннери выключил зажигание и, глядя вперед на ворота своего гаража, медленно кивнул. Выбравшись наружу, он обошел машину, открыл дверцу с моей стороны и наклонился, чтобы снова взять меня за плечо. Вместе мы вошли в дом, который был почти точной копией нашего, если не считать уютной мебели и вездесущего запаха освежителя воздуха, свидетельствовавшего об одинокой жизни и разочаровании в любви.