Нейл Уильямс - Четыре письма о любви

Поставив дорожную сумку на пол, Исабель повернулась к заставленным книгами стеллажам. Из главного торгового зала вели две сводчатые арки, за которыми уровень пола немного понижался. Там находились еще два зала, от пола до потолка заставленные книгами – новыми и старыми, в зеленых, синих и темно-красных переплетах, и в каждой хранились умолкшие до времени голоса и стихи, слова печали, любви и мудрости, готовые снова зазвучать, стоило только взять книгу в руки. Исабель провела в магазине за зеленой дверью около часа, и каждый раз, когда она снимала с полки и перелистывала какую-нибудь книгу, вслушиваясь в ее чуть слышный голос, в ее душе устанавливались мир и покой.

Между тем день понемногу склонялся к вечеру, солнечный свет за окнами начал тускнеть, торопливо сползая к западному горизонту, и седовласая леди в полулунных очках покинула свое место за прилавком, чтобы поставить книги обратно на полки. Она внимательно наблюдала за девушкой, которая бродила по магазину, а сама то взбиралась на скрипучую лесенку у стеллажей «Ирландской литературы», то сворачивая в отдел «Поэзии». Оказавшись рядом с девушкой, она сняла с полки новое издание любовной лирики Йейтса.

– Прекрасная подборка, на мой взгляд. А вы как думаете? – спросила она, протягивая книгу Исабель. Ее взгляд лучился таким пониманием, таким глубоким состраданием, что могло показаться – именно такие глаза должны быть у самой Любви.

Спустя десять минут Исабель снова была на противоположной стороне улицы напротив лавки О’Люингов. Терять ей было нечего, и она храбро толкнула дверь, заставив зазвонить маленький дверной колокольчик. В торговом зале Исабель окружил уже хорошо ей знакомый запах старой шерсти и твида, и она немного приободрилась. Где же Падер?..

В течение нескольких секунд лавка оставалась совершенно пустой, затем из задней двери, предшествуемая волной перегара, появилась Мойра Мор. Увидев незнакомку в зеленом габардиновом пальто, она сразу узнала в ней девушку, которая некоторое время назад дважды прошла мимо витрины, и, конечно, сразу догадалась, кто перед ней.

– Здравствуйте. Падер дома?

– Его нет.

– А он скоро вернется?

– Он не вернется. А зачем он вам?

– Я его знакомая. Мы…

– У вас неприятности? – Уперев полные руки в массивные бедра, Мойра Мор выпустила свой вопрос, словно стрелу, метя прямо в лицо девушки. Три коротких слова включали в себя все бесчисленные глупости и ошибки, на которые, по мнению Мойры, был способен ее непутевый сын.

Вопрос застал Исабель врасплох. Пристально посмотрев на невысокую, полную женщину, она покачала головой.

– Нет-нет, у меня все в порядке. Просто мне нужно его видеть.

– Его здесь нет. Сейчас он в пабе Кармоди, это дальше по улице, – проговорила Мойра и добавила свистящим шепотом: – …Напивается как свинья из-за какой-то… – Она выдержала небольшую паузу, облизала губы и закончила решительно: – …Из-за какой-то шлюхи!

Лишь много позже Исабель суждено было осознать, что дорога от лавки до паба Кармоди была самой короткой в ее жизни. Путь между «нравится» и «люблю» составил всего несколько минут ходьбы, которые понадобились ей, чтобы пройти дальше вдоль улицы – и изменить свою жизнь. Только много позже ей суждено было понять, что пока она, исполненная решимости, шагала по узкому тротуару под усыпанным звездами ночным небом весны, волшебство начало свою чудесную работу. Все ее колебания и сомнения остались позади. Настроение ночи незаметно вливалось в ее душу, и к тому времени, когда она вошла в паб Кармоди – в низкий, прокуренный, плохо освещенный зал, где гремела и лязгала музыка, ее глаза сияли как звезды от сознания того, что она наконец-то – впервые в жизни – влюблена!

Через зал Исабель двигалась так, словно он был полон разнообразными препятствиями, которые, как часто кажется влюбленным, мир воздвигает на их пути. Потом она увидела его – увидела, как он, склонив голову, сидит за стойкой – нет, не сидит, а медленно тонет в горько-сладком океане своих безответных чувств. Поначалу Исабель замешкалась, но лишь на секунду. Решимость, мужество и отвага захлестнули ее горячей волной и с безнадежной неизбежностью понесли вперед, в обход рифов сомнений, пока она не опустилась рядом с ним на стул и не взяла его за руку. Падер поднял голову – и рассмеялся и заплакал одновременно.

– Это ты?.. – выдавил он. – О господи, Исси!..

Когда они вышли на улицы Голуэя, Исабель прильнула к его плечу. От его близости и невыразимой нежности, которую она испытывала, ее глаза сами собой закрывались, и она двигалась, словно во сне, ощущая на шее его поцелуи. Иногда они сбивались с шага и слегка толкали друг друга, но потом снова шли дальше – две фигуры, озаренные звездным светом, крепко связанные и наэлектризованные силой взаимного желания.