Кит Стюарт - Дни чудес

Я уже собираюсь предложить зайти позже, когда мы слышим скрежет засова с той стороны двери, и – медленно, неохотно – дверь со скрипом открывается. Там, в полумраке, освещенном древней лампой на деревянном комоде, стоит Маргарет. Вид у нее более болезненный, чем обычно: волосы растрепаны, глаза и щеки ввалились, как будто втянувшись в голову. На ней длинный цветастый халат, в пальцах коричневая сигарета.

– А-а, входите, – говорит она. – Боюсь, я не вполне одета.

Кэллум смотрит на меня, и я отвечаю ему сердитым взглядом, потом Маргарет шаркающей походкой исчезает в темноте, видимо ожидая, что мы последуем за ней. Я вхожу первой, за мной робко проходит Кэллум. Я впервые опасаюсь, что он будет меня стеснять. Мы трусим за Маргарет через прихожую – под ногами крошатся растрескавшиеся мозаичные плитки – и попадаем в гостиную. Не знаю, что я ожидала увидеть – сумасшедшую коллекцию театрального хлама? Стену, увешанную фотографиями Маргарет в компании со знаменитыми людьми? Может быть, премию «Тони»? Вместо всего этого перед нами скучная старушечья комната с потертым древним диваном, креслом с обветшалой обивкой в цветочек и допотопным телевизором в деревянном корпусе. На каминной полке пара фотографий Маргарет и ее мужа, рядом безвкусные часы с каким-то орнаментом, и ничего необычного или яркого. Ничего не могу с собой поделать, мне неловко, но я разочарована.

– Входите, – говорит она. – Садитесь, сейчас приготовлю чай. – Она подходит к креслу, осторожно опускается в него, и я бросаюсь к ней на помощь, но она отмахивается от меня, рассыпав вокруг пепел от сигареты. – Нет, спасибо, милая девочка.

Мы с Кэллумом смущенно садимся, как будто нас отправили к директрисе за поцелуи на уроке. Он опустил глаза на свои кроссовки. Никогда не видела его таким смущенным, так похожим на любого мальчишку, мечтающего сбежать с постылого семейного сборища. Единственный звук – тиканье часов, разносящееся по комнате. Я толкаю Кэллума в бок, чтобы он хоть что-то сказал.

– Значит, ты Кэллум? – спрашивает Маргарет, оглядывая его с ног до головы.

– Да, – отвечает он, смущенно отводя взгляд.

– Думаю, ты хотел сказать «да, мэм», – брюзжит Маргарет визгливым строгим голосом.

У Кэллума испуганный вид, но она тайком усмехается, глядя на меня. Какая стерва! Я ее обожаю!

– Простите, мэм, – лепечет он.

Мы с Маргарет хохочем.

– Что? – стонет он.

– Мэм! – повторяю я, игриво толкая его. – Она шутит, дурачок.

– О-о, давай не будем жестокими, Ханна. – Маргарет небрежно бросает сигарету в стеклянную пепельницу, стоящую на подлокотнике кресла.

Она подмигивает Кэллуму, и тот моментально заливается краской. Мне вдруг все это начинает очень нравиться. Преодолев напряженность, мы начинаем говорить. Маргарет спрашивает про школу, жалуется на здоровье и лекарства, от которых ее клонит в сон, а мы с Кэллумом выражаем ей сочувствие. Ни дать ни взять компания близких друзей.

– И как же молодежь в наше время ухаживает? – интересуется Маргарет.

– О, не смотри на меня, я совершенно необразованная, – говорю я, почти сразу сообразив, что теперь Кэллум знает, что у меня прежде не было настоящего бойфренда.

– Мы оба увлекаемся комиксами, – отвечает он. – Вот на этой почве мы и познакомились.

Маргарет неодобрительно качает головой:

– Если отец ловил меня с комиксом, то сворачивал его в трубку и шлепал по заднице.

– С ним то же самое, – замечаю я.

Маргарет смеется, у Кэллума смущенный вид.

– Мама никогда не возражала, – произносит он. – Просто она радовалась, если я хоть что-то читал. Она любит читать, говорит, это помогает оставаться в здравом уме, чтобы… все пережить. Люди считают ее тупой, потому что она в пятнадцать лет бросила школу, не получив аттестата, но это не так. Она работает ассистентом преподавателя.

– У тебя есть братья и сестры? – спрашивает Маргарет.

– Две сестры, – отвечаю я за него. – Отец ушел от них, когда он был маленький. Он вырос при матриархате!

– А-а, – произносит Маргарет тоном сыщика из телефильма, который только что вычислил убийцу. – Вот почему он такой вежливый.

– Но так или иначе… – вновь зардевшись, продолжает Кэллум. – Каждый год она покупала мне на Рождество какую-нибудь книгу издательства «Пенгуин классикс» – обычно Диккенса, или Остин, или что-то еще. Я катался на горном велосипеде и слонялся с друзьями, так что даже не заглядывал в эти книги, просто складывал их на полку. Но мама продолжала их покупать. А потом, когда мы начали проходить английскую литературу, я открыл одну из них, знаете, просто чтобы узнать, какой скукотищей приходится заниматься. И тогда я кое-что обнаружил. Каждая книга была… как это называется? С комментариями. Мама написала все эти комментарии и подчеркнула разными цветами важные отрывки. Очевидно, она потратила на это немало часов, а я просто запихивал книги на полку. Фактически я только сейчас начал их читать. Мамины комментарии чертовски полезны.