Роберт Шекли: Координаты чудес [ Корпорация "Бессмертие", Координаты чудес. Хождение Джоэниса. Бегство на планету Транай. Обмен разумов. Четыре стихии]

После всего того, что с ним уже случилось, Томас Блейн часто задумывался о своей смерти и с сожалением понимал, что это могло произойти куда более интересным образом.

Отчего смерть не настигла его во время борьбы с тайфуном, или в яростной схватке с тигром, или хотя бы при покорении отполированной всеми ветрами скалы? Почему его смерть была столь простой, заурядной, невыдающейся?

Но именно такая смерть, несомненно, и была суждена ему в соответствии с его собственной натурой. Да, его существование должно было бы закончиться именно таким быстрым и неотвратимым способом, как он погиб. К этому вела вся его жизнь: туманный намек в детстве, ясное обещание во время учебы в колледже и уже неумолимая реальность в 32 года.

Но, несмотря на всю ординарность, смерть остается самым непостижимым событием в жизни. И Блейн напряженно пытался проникнуть в те минуты, те последние бесценные секунды, когда его собственная смерть поджидала его, затаившись на ночном шоссе в Нью-Джерси.

Не было ли здесь предупреждающего знака, какого-нибудь намека? Что успел или не успел он сделать? О чем думал?

Это были решающие секунды. О Боже, как же он погиб?

Блейн помнил, как он ехал по пустынному прямому шоссе, как фары отбрасывали далеко вперед сноп света, — ночная тьма отступала перед мчащимся автомобилем. Спидометр показывал семьдесят пять миль в час. Далеко впереди он заметил отсвет фар: навстречу шла машина, первая за много часов, но Блейн не придал этому факту особого значения.

Он возвращался в Нью-Йорк после недельного отпуска, проведенного в домике на берегу залива Чезапик-Бей: удил рыбу, плавал, дремал на солнце, растянувшись на грубо оструганных досках причала. Как-то отправился на своем шлюпе в Оксфорд и весь вечер танцевал в яхт-клубе. Здесь он познакомился с какой-то глупой бойкой девицей, и она сказала, что он выглядит совсем как покоритель южных морей — такой загорелый, высокий и в рубахе хаки. На следующий день он вернулся обратно в свой домик, лежал на досках причала, мечтая, как он нагрузит шлюп консервами и отправится на Таити. «О, Ранатоа, и горы Муреа, и свежий попутный ветер…»

Но между ним и Таити простирался континент и океан, а также другие препятствия. Мысль была хороша для дремоты на солнышке, но явно не для того, чтобы претворить ее в жизнь. Теперь он возвращался в Нью-Йорк к своей работе младшего конструктора яхт в известной фирме «Маттисон и Петерс».

Фары встречной машины приближались. Блейн сбросил скорость до шестидесяти миль…

Хотя должность и носила громкое название, на самом деле все выглядело куда прозаичнее. Старый Том Маттисон сам справлялся с типовыми проектами крейсерских яхт. Его брат Рольф завоевал международную известность своими гоночными яхтами и необыкновенной скоростью выполнения заказов. Что оставалось младшему конструктору?

Блейн чертил планы палубного оборудования и занимался деловой перепиской, рекламой и прочее. Это была ответственная работа, и нельзя сказать, что она не приносила удовлетворения, но он хотел конструировать яхты.

Он понимал, что должен действовать самостоятельно. Но заказчиков было мало, а конструкторов яхт очень много. Как говорила Ларри, это все равно что чертить арбалеты и катапульты. Работа интересная, творческая, но кто все это купит?

— Но ты все-таки мог бы найти сбыт для своих яхт, — сказала она ему с неприятной прямотой. — Почему ты не попробуешь?

Он улыбнулся немного по-детски:

— Действовать — это не мой удел. Я специализируюсь на раздумьях и легком сожалении.

— То есть ты — лентяй?

— Вовсе нет. Это все равно что сказать, будто ястреб — плохой скакун. Нельзя сравнивать разные виды. Я просто не принадлежу к типу «деловых» людей. Я планирую, мечтаю, воображаю лишь ради самой мысли, а не ради ее воплощения в вещь.