Кит Стюарт - Дни чудес

– Ванесса?… – спрашиваю я.

– Ханна?…

– Да.

Мы стоим, смущенно глядя друг на друга. Рики, почуяв шанс сбежать, удирает к прилавку.

– Извините, это немного странно, правда? – начинаю я.

– Ну да, – соглашается она. – Но, честно говоря, Ханна, я подошла к такому моменту в своей жизни, когда мне нравится совершать странности. В понедельник у меня был пилатес, вчера я вступила в хор, сегодня встречаюсь в магазине комиксов с девочкой-подростком по поводу свидания с ее отцом. Так что вперед!

Я указываю на два скрипучих кресла в углу, словно приглашая в свой офис. Мы молча проходим вперед, и она садится в то, где сидел Кэллум на нашем первом «свидании». Причудливое повторение, только теперь я здесь с папиной «девушкой», и это заставляет меня ощущать себя участницей мыльной оперы или греческой трагедии. И только когда мы обе, продолжая сидеть, снова поглядываем друг на друга, я понимаю, что у меня нет плана. Я понятия не имею, что на самом деле творю. Неожиданно на меня наваливается усталость.

– Это чудесное место, – говорит Ванесса. – Почему я сюда не прихожу? Девочкой я любила комиксы. Я читала каждый выпуск «Приключений Тинтина». Помню, что отмечала на большой карте мира, висевшей на стене моей спальни, все места, в которых он побывал. Лет до пятнадцати я обожала капитана Хэддока. Я была необычным ребенком. Как бы то ни было – привет, чем могу тебе помочь?

Я сразу в нее влюбляюсь. Блин! Она красивая, утонченная и, похоже, на самом деле довольна собой. Я начинаю беспокоиться: а может, ее совсем не интересует мой папа? Я решаю как можно более деликатно затронуть эту тему.

– Что ж, просто я… думаю, папа был… то есть после свидания… О господи, послушайте, он вам понравился?

Она разражается смехом, причем смеется так громко и беззастенчиво, что я тоже начинаю улыбаться. Парень, изучающий манга, смотрит на нас с подозрением.

– А ты не теряешь времени даром, – замечает она.

– Жизнь слишком коротка, – отвечаю я.

Интересно, сказал ли ей папа что-то про меня, потому что ее губы моментально поджимаются. Она отвечает не сразу.

– Да, – говорит она. – Он мне понравился. То есть свидание было ядерной катастрофой, но это была забавная ядерная катастрофа.

– А что, бывают забавные ядерные катастрофы?

– Несколько месяцев назад я не могла бы представить, что это возможно, но теперь у меня началась новая жизнь – жизнь, в которой я встречаюсь с мужчинами и занимаюсь пилатесом.

– Он мне немного рассказывал об этом.

– А он рассказывал тебе про шефа, который швырнул в нас стейком?

– Я решила, он это выдумал.

Она с энтузиазмом трясет головой:

– Нет, все это правда. Думаю, если бы мы не сбежали, то попали бы в меню.

– Вы ему нравитесь, – говорю я.

– Шефу?

– Нет, моему папе!

– Правда? Он не попросил номер моего телефона, имейл или что-то еще.

– Наверное, он был смущен, знаете… тем, что все пошло совершенно не так. К тому же у него куча разных проблем. Работа, я…

– Ты? – удивляется она.

Похоже, папа ей так ничего и не рассказал, так что я быстренько ввожу ее в курс дела. Я рассказываю об уходе мамы, о моем диагнозе и обо всей той фигне, которая творится в последнее время. Я даю понять, что не принуждаю ее снова увидеться с ним, но, пожалуй, так оно и есть. Папа меня убьет. Я ничего не говорю про театр, потому что папа, как ни странно, не хочет обсуждать свою работу с кандидатками. Полагаю, он хочет сам, лично, рассказать им, что тратит свою жизнь на приглашение духовых оркестров, унылых комиков и обучающих кукольных представлений. Вполне понятно. В ответ она немного рассказывает о себе, о разводе, о том, что всегда занята скучной офисной работой, от которой ужасно хочется сбежать куда-нибудь в Африку, Эквадор или Японию. Это так странно – чувствовать себя взрослой, занятой взрослым разговором где-нибудь в кафе или типа того. Она забавная и по-настоящему умная. Разочарованная, но при этом пылкая.

– Знаешь, чего мне не хватает? – говорит она. – Просто болтаться в местах вроде этого. Когда человек вырастает, он берет на себя все эти нагрузки – работу, семью, амбиции – и полагает, что все это обогащает его жизнь. Так оно и есть, конечно, но что-то и пропадает. Так легко потерять себя самого среди всех этих требований и обязательств. Теряешь ощущение того, кто ты и каков ты есть на самом деле. Почему я еду домой и каждый вечер читаю отчеты? Почему не читаю… – Для вдохновения она оглядывается по сторонам. – Почему я не читаю «Бэтмена»?