Александр Лиса - Повелитель Песков

— Доложить о происшествиях за время несения караула! — грозно гаркнул я. Первый сильнее припал на колени, а второй начал просыпаться. Я с интересом наблюдал, как его глаза округляются, по мере того, как он осознает происходящее. Вот он увидел друга на коленях, с вопросительным взглядом на него посмотрел, затем перевел взгляд на меня, и несколько секунд таращился. Затем, как и первый, рухнул на колени. Довольный реакцией, я прошел мимо них, злобно посмотрев на обоих по очереди.

Впервые мне предстояло идти к своему шатру одному. Ранее меня сопровождали дамы. Кстати, о дамах. Меня же ждала Аника! Мы же договорились с ней о прогулке, а я в это время, пока она ждала — пил. Жалко, но будем считать, что это было важное дело. Ведь отказаться я не мог? Нет. Как откажешь божеству, от которого зависит вся жизнь на этом острове? Ладно, завтра все объясню. Я посмотрел на небо, на темную пелену, которую не украшала ни одна звезда. Как такое небо могло родиться у молодого человека из новорожденной России? Звезды то ему что сделали? Жалко, что ли?

Так я рассуждал всю недолгую дорогу до своего шатра, где у входа обнаружил таких же полусонных воинов. Да, дисциплина расшатана. Однако эти атлеты оказались то ли зорче своих соплеменников, то ли просто спали не так крепко, что увидели меня уже подходящим к ним. Ни оба преклонили колени, и один и них сказал.

— Повелитель, вас долгое время ожидала Аника. Она в центральном зале вашего шатра, все еще ждет. — тихо молвил один и склонил голову. Значит все-таки ждет, до сих пор. Я почти вбежал в шатер после слов охранника, и увидел, что в одном из кресел спит, склонив голову к плечу, Аника. Спящей она выглядела еще прекрасней. Пряди ее волос нежно ложились на плечи, а выражение ее лица с уверенностью показывало, что ей сниться что-то приятное. На ее губах застыла слабая улыбка, такая теплая и нежная, что мне не хотелось ее будить, однако с желанием прикоснуться к ее губам своими мне было сложно бороться. Я подошел ближе, и рассмотрел на ее лице улыбку, потерянную, но искреннюю. Она что-то мурлыкала и продолжала улыбаться, пока не приоткрыла глаза и не увидела меня. Ее взгляд сфокусировался на мне, однако улыбка стала только шире. Это было очень приятно. Я подошел ближе, протянул руку и смахнул локон с ее лица, заправив его за ушко Аники, однако ее голова последовала за ладонью, и я невольно зарылся рукой в ее волосы, присел рядом и посмотрел в глаза. Этот бездонный океан, этот голубой колодец затягивал меня, приковывал к себе. Блеск ее глаз слепил меня, но я не решался отвести взгляд. Она все еще смотрела на меня, когда я интуитивно потянулся к ней, закрыл глаза, и нашел ее губы своими губами. Словно электрический заряд прошел через мое тело, настолько это было непередаваемо.

— Мне как раз только что снился твой поцелуй… — тихо прошептала она, улыбаясь — только ты целовал меня у себя в покоях, — еле слышно добавила она.

Я аккуратно взял ее на руки и также тихо прошептал — тогда давай сделаем твой сон вещим, — и тоже улыбнувшись, начал подниматься наверх.

***

Утро наступило внезапно и мучительно. Вот уж чего не ожидал я встретить в чужом мире, так это похмелья. Льющийся из окон солнечный свет больно бил в глаза, как бы подчеркивая всю неприязнь этого мира к алкоголю. Я попытался сесть на кровати, однако голова, казалось, увеличилась в четыре раза и стала одним очагом дикой боли. Такого сильного похмелья в моей жизни еще не было. Даже после выпускного, после огромного количества водки, коньяка, пива и вина, запитого каким-то коктейлем, желание жить не пропадало. А тут вроде и водка хорошая, и закуска какая-никакая была, и количество выпитого не зашкаливало за пределы допустимых и уже осиленных за жизнь рекордов, однако плохо было ужасно. Во рту пересохло, и чувство, что если прямо сейчас я вдоволь не напьюсь воды, то высохну прям на кровати, все крепло в моей больной, но трезвеющей голове. Не без труда, я все-таки открыл глаза. Справа от меня стояла кружка из этих чудных листьев Тенериса, явно поставленная не мной в пьяном бреду. Я потянулся, в голове каждое сокращение мышц отзывалось болью, но пить хотелось ужасно. Ухватив кружку, приподнявшись на локтях, я залпом выпил ее содержимое, однако это была не вода. Уже запоздало я почувствовал запах незнакомых мне трав, каких-то цветов и соцветий, однако панике не поддался. Лег обратно на кровать и приготовился болеть весь день. Неужели повелитель не имеет права отдохнуть после тяжелого разговора с Тенерисом? Думаю, имеет. Однако спустя несколько минут, уже настроившись отвечать Эллирии печальным голосом, что не смогу поднять головы, боль потупила, а еще через пару минут прошла вовсе. Я осторожно встал, приготовившись к новой вспышке боли и уже готовый рухнуть обратно на кровать, однако боль все не наступала. Ай да чудо отвар мне оставили! Мне тут начинает нравится. Запоздало оглянувшись, я не заметил ни единого намека на то, что ночевал не один, и немного расстроился. Конечно, в деревне начнутся пересуды, да и перед Антоном неудобно, все-таки родственница, но вот что я с собой могу сделать, если меня к ней тянет? Более детально осмотрев комнату в надежде найти хотя бы записку, я расстроился и ничего не нашел. Ну что ж, не всем быть романтиками. Может, сегодня она уже жалеет, что вчера согласилась подняться. Самое обидное, что помнил я только одно — как сильно я ее хотел внизу, как поднял на руки и понес наверх, а вот всего, что было после — не помню! Да и могло ли что-либо быть с мужчиной, как правильно говорят «в состоянии не стояния?». Хотя я бы, наверное, смог. А может и смог. В таких обнадеживающих раздумьях я надел уже привычную повязку на бедрах и спустился вниз.