Александр Лиса - Повелитель Песков

— Милости прошу, господин хороший, — сказал он, и добавил, — Чем богаты, тем и рады. Садись. — после чего он опустился в свое кресло и посмотрел на меня. Я подошел и сел на диван. Сразу вспомнилось, что он не такой удобный, как в офисе у Миррилиуса. Интересно, я теперь все диваны буду сравнивать с его удивительным диваном? Антон откупорил бутылку, и налил по полной рюмке. Подняв свою рюмку, он сказал тост — За знакомство. Я поднял свою рюмку, чокнулся с ним, и опрокинул содержимое рюмки. Водка была хорошей. Я бы сказал исключительно хорошей. Мне такой водки и не довелось попробовать. Выпив, я потянулся и отломил себе кусочек шоколада, закусив им. Антон же просто занюхал рукой, после чего поднял свой взгляд на меня.

— У тебя, наверное, тысяча вопросов, и все их ты сможешь мне задать, обещаю. Как и обещаю, что на все постараюсь тебе ответить. — сказал он.

— Твой сад… — начал было я, но Антон поднял ладонь и остановил меня.

— Ты начал не с того вопроса. Даже если я сейчас начну тебе объяснять, ты не поймешь. Начни с чего-нибудь попроще. Или вообще, давай я начну? — спросил он.

— Давай, — ответил я, и перед тем, как он начнет говорить взял бутылку и налил нам обоим.

— За истину. — сказал я.

— За истину. — повторил Антон, и мы выпили.

Откинувшись в своем кресле, он продолжительно посмотрел на меня, после чего начал свой рассказ.

Есть вещи, в которые можно поверить, только создав вокруг человека подходящую ситуацию, подготовив его принять эту правду или неправду, о которой он, благодаря сложившейся ситуации уже начал задумываться. Вы его как бы заранее настраиваете в это поверить, чем бы оно не было. К примеру, одно дело услышать о призраках или зомби на улице или в кино. Улыбнетесь и только. Совсем другое дело оказаться в полночь на кладбище, одному, в поисках пьяного друга, позвонившего и попросившего о помощи, после чего выслушать от него историю о приведении и, проследив его полный ужаса взгляд и дрожащий указательный палец, увидеть что-то прозрачное не так далеко от вас. Потом вам будет наплевать, что друг был не так уж и пьян, что «прозрачным» оказалась какая-нибудь белая шаль, привязанная к ветке дерева, на то, что вся ситуация была дурацкой шуткой чокнутого друга, даже на то, что вы чуть не обделались в штаны. На тот момент вы готовы были в это поверить. Также и с любой версией, про которую обычно люди говорят «не верю» или «невозможно». Ну какие параллельные миры? Какие перемещения в пространстве? О чем вы говорите, юноша? У доктора-то давно бывали, а то видимо пора!

Так вот оказалось не пора! Я слышал, наверное, самую нелепую и фантастическую историю в своей жизни, однако в глубине души я ликовал! Это не обман моего зрения и не шизофрения! Я не болен, не сошел с ума и не сплю. Это все взаправду! Хотя, чему радоваться, я пока не определился.

— Так сложилось, что иногда на Земле появляются люди, отчаявшиеся, но не падшие духом. — рассказывал Антон, разлива по рюмкам взявшуюся откуда-то водку. — Этим людям дается возможность все изменить, но только не в своем мире, где они родились, а в другом, в новом. И в этом мире ты выступаешь как бы в роли Творца. Ты сам определяешь, что и как там будет. Что брать эталоном доброты, чести, любви. Какая погода будет считаться хорошей — ясный день или ливень, снег или жара. Все зависит только от того, что тебе близко по душе. Ты можешь создать огромную империю, или маленький поселок, придумать свою веру, или вообще обойтись без нее. Ты можешь все, чего не мог в своем прошлом.

— Но как такое возможно, Антон? — все еще не верил я. Хотя скорее делал вид, что не верил. — И тогда почему я появился в твоем мире? А не в своем? — все не унимался я.

— Первый вопрос не ко мне. Я не знаю, как такое возможно, однако как видишь все же возможно. А вот на второй вопрос ответить я пока не могу, потому как сам не понимаю. — задумчиво протянул он.

— Так получается, что весь этот поселок, это твое творение? — все с теми же нотками удивления спросил я.

— Ну, только отчасти. — грустно улыбнулся он. — Эллирия тебе наверняка уже рассказала историю этого острова?

— Да, рассказала. Очень даже интересная история. Не выйди ты из-за укрытия, я бы и подумать не мог, что за всем этим стоит человек. Кстати, а что из этой истории правда?

— Почти все, как и в любых историях, тянущихся через года. — грустно ответил он. — Я попал сюда, когда мне было двадцать три. Я был молод, как и ты, и во мне также играл максимализм. Я жил с родителями в деревне, на дворе стоял 1993 год. Жили мы не богато, держали скотину, но при развале Советов вся стабильность покачнулась. Я был единственным сыном в семье. Спустя год отец умер от истощения. Мать прожила после этого полгода, и сдалась, а я понял, что кроме меня самого мне помочь никто не сможет, и ушел. Скитался по селам и деревням около недели, а затем понял, что не хочу жить в мире, где нет любви к людям, что с большей радостью подохнул бы под забором, чем дышал бы этим воздухом, пропахшем несправедливостью и жестокостью. Однако наложить на себя руки не смел, и ждал чуда. В глубине души я все-таки надеялся, что мир не так плох, как он мне представился. А потом ко мне пришел Миррилиус. Я встретил его на дороге, когда переходил от одного села в другое. Он вышел из Москвича, представляешь? Усадил меня, а затем отвез к себе домой и предложил уйти, но только не в царствие мертвых, как я хотел, а туда, где еще не ступала нога человека, и где все будет зависеть от меня. Я не поверил, но согласился. Терять мне было нечего. И вот я проснулся на пляже. Я и моря то не видел никогда, но, наверное, в моей голове засело выражение «на необитаемом острове», вот и появился этот мир. Тут росло одно единственное дерево, да и остров был небольшим. Под тенью дерева я прятался от жары и дождя. В самом начале трудно управлять процессами природы. Мешает это делать мысль «невозможно», что сидит в твоей голове. Я это понял, когда, умирая от жажды лежал под деревом и увидел высоко под макушкой собранную дождевую воду в огромных листах. Я даже не пожелал, а скорее подумал, что долезть туда мне сил не хватит, и что дереву нужно склонится, чтобы я попил воды. Так оно и получилось. Ствол наклонил ко мне свою листву, и я напился воды, после чего решил, что старик Миррилиус не врал и что этот мир действительно подчиняется моим желаниям. После этого на острове появилась пещера, где я спал. Единственное, чего я никак не мог контролировать, это было море. Иногда оно так штормило, что заливало пещеру. Потому и пришлось растить остров, чтобы волны не докатывались до моего жилища. Следующие лет пять я тренировался и обустраивался. Вокруг острова теперь росли деревья, с которыми я обнаружил связь. Не скажу, что вышло это случайно, скорее желанно, но не осознанно. Когда я уходил спать и спускался в пещеру, мне хотелось смотреть на море. Я люблю море, и люблю смотреть на его бескрайнюю синь, на горизонт, вливающийся в воды спокойного синего моря. После очередной ночи я понял, что могу видеть глазами деревьев. Мне кажется, что и глаза то у них появились для того, лишь бы я мог видеть ими. А потом мне стало скучно, и я решил попробовать создать компанию. И создал Эмму, мою жену. Она была ослепительной красоты, и я полюбил ее как никогда в жизни не любил никого. Мы стали обустраивать этот остров. Я не открылся ей, хотя думаю, что она бы приняла меня. Я сказал, что тут правит божество, Тенерис, и что он создал ее по моей просьбе. Так мы стали жить. Потом мне пришла в голову идея наделить море душой, и дать ему жизнь, чтобы можно было сидеть у его берегов и слушать не шелест волн, а голос друга. Так появился Немий, мой бывший друг и самая моя большая ошибка. Я ему открылся, рассказал ему все. Мне хотелось иметь друга, знающего правду. Эмме я открываться не хотел, потому что боялся, вдруг она разозлится и разлюбит меня? Впрочем, меня предал друг. Немий не смог стерпеть, что он реализация чьего-то желания. Он отрекся от меня, и стал пытаться затопить остров. Когда я попытался отказаться от своего желания и захотел, чтобы Немий исчез — этого не случилось. Так я понял правило — ты можешь создать живое существо, но после ты над ним власти не имеешь. Немий меня предал. Поняв, что не может уничтожить остров, он ударил по самому дорогому для меня — по Эмме. Я сотворил ее из песка и воды, наделив жизнью. Однако Немий подарил ей смертность, не забыв предупредить меня об этом. Мы прожили пятьдесят лет. Она состарилась и умерла, а я нет. Она подарила мне сына и двух дочерей, которым было суждено состариться на моих глазах и также кануть в небытие. Я хотел умереть, но не смог бросить своих наследников. Я не поддался крику души, на радость Немию, и стал жить скрытно, под именем Тенериса. Детям я рассказал историю, которую тебе поведала Эллирия. Вот собственно и все. — печально закончил он.