Захар Прилепин - Некоторые не попадут в ад

Батальон собрали; мы работали. Только на пятый месяц существования бата я поддался на уговоры одного знакомого военкора: он праздновал день рождения, и элементарно раскачивал меня: «Захар, брат, уважь мою днюху, дай маленькое интервью!» — я часов восемь крутил головой: «Нет, даже не проси!» — но к ночи он, пообещав какой-то ништяк батальону, всё-таки уломал меня.

Сделали разговор минут на пятнадцать, меня сфотографировали на передке в Коминтерново — мы тогда стояли там и на Новоазовской косе, — и: я предположить такого не мог.

У меня разрывался на части и рыдал от ужаса телефон (тогда российские операторы ещё ловились в Донецкой народной республике, потом Киев нас отрубил).

Дюжина информагентств молила меня об интервью, о съёмках, о подаренном им дне.

По мне долбили густым огнём все киевские средства массовой информации. Обо мне накатали множество новостей европейские медиа.

В российскую информационную сеть бросили пачку дрожжей и пачку тротила.

В ближайшие сутки тысяча неизвестных мне людей пожелали мне погибели.

Закрутились конспирологические мельницы!

Вдруг выяснилось, что батальон создали кремлёвские думские дьяки — с целью загнать в донецкие степи и перемолоть здесь всё российское отребье, или, как вариант, лучших сыновей нашей земли; зачем перемолоть, я забыл, но там выкладывались весомые доказательства.

Только тогда, в свои сорок, я вдруг с ликованием, плотно замешанном на омерзении, понял: мировые новостные ленты время от времени дают информацию, вообще не имеющую отношения к действительности.

Берётся один элементарный факт — и на него накручиваются километры трактовок, обоснований, допущений, интерпретаций… В моём случае все они — подчёркиваю, все, повторяю, все, — были лживыми.

Всё выглядело как горячечный бред сивой кобылы.

Батальон придумал я сам, ночью, за столом; предложил Захарченко, заманивая его вылазкой на чужую территорию, расширить подведомственный ему силовой блок ещё на один подраздел; подключился Томич — и тот официант с графином. Больше никого в этой истории не было.

Зато с каким упоением я наблюдал картину в российских верхах!

За информацией о моей службе в составе армии Донецкой народной республики средства массовой информации обратились в российское Министерство обороны. «Как так, значит, Россия всё-таки поставляет своих головорезов на Донбасс? А вы говорили: гражданская война! А у вас вот там что».

Минобороны, естественно: «Да мы вообще не знаем, кто это».

Учитывая то, что звонили им из трёхсот различных мировых медиа ежедневно, они там едва ли не внутреннее расследование затеяли: что за такое, где протекло, кто этот тип, за каким ведомством числится? — сейчас император спросит, а мы ни сном, ни духом.

Полетели косяком звонки в Донецкое министерство обороны. А там тоже не знают, кто я такой: полистали документы, — да, служит пятый месяц замполит в одном из батальонов, — а в чём дело-то? Кто где накосячил? Почему такой шум?

Три дня российские чиновники высшего уровня уворачивались от журналистов и от вопросов про некоего Захара, вдруг очутившегося на Донбассе с пистолетом на боку.

Прямо скажу: я сам не в курсе, и, более того, мне этого никто не говорил, но втайне догадываюсь, что ситуацию разрешил пресс-секретарь императора, зашедший к нему на третий день скандала с распечаткой самых шумных мировых новостей, и отдельно спросивший по поводу меня.

Император прочитал новость и пожал плечами: поехал и поехал, его дело.

— И всё?

— А что ещё?

— Да нет, ничего.

— Ну так давайте, что там у нас следующее: как Османская империя себя чувствует, что Персия, Абиссиния, не провалился ли в тартарары Старый Свет, не утянул ли Новый Свет за собой.

Пресс-секретарь вышел на люди и сообщил с улыбкой: вы спрашивали про этого парня на Донбассе — наша позиция такая: поехал и поехал, его дело.

В тот же день все ответственные люди в министерских рангах выдохнули, и на весь мир дали комментарии: поехал и поехал, его дело.

Мне Казак говорит, почему-то шёпотом: «Захар, в другой раз надо как-то подготовиться к таким событиям, — ты видишь, что творится!» Я отвечаю: «Саша, милый, а что будет в другой раз? В другой раз могут быть только мои похороны!» «Тьфу!» — сказал Саша и рассмеялся.

Вечером Захарченко дал свой комментарий: сказал, что батальон создан не мной, а Донецкой народной республикой в рамках пополнения личного состава народной армии; Донбасс давно ценит мою работу и знает меня только с лучшей стороны.