Юргис Кунчинас - Менестрели в пальто макси

И чего тебе еще? Хватить бубнить. Срать тебе на этот концерт? Ишь ты, смотрите... Как бы потом не пришлось пищать. Давай лучше выпьем по чарочке и послушаем... Вот уже и начинается: дорогой бабусе в день ее...

Знаешь, костогрёмушко, сегодня ты мне почти нравишься. И фонаря под глазом, извините, почти не видно. Ась? А с какой стати вчера орала, мяукала? О, хорошо пошло. Может, это моя большая ошибка, что полез к тебе в этот подвал. Кто теперь разберет. Могу, говоришь, встать и убраться? Когда-нибудь так и сделаю. Может, прямо завтра. Я человек интеллигентный — не говорю: интеллигент, нет! - видал и жизнь получше. Но бывало и похуже, это ты совершенно справедливо заметила. Какой роман получился бы из моей жизни! Даже, быть может, что-то вроде Раскольникова, слыхала такого? Конечно, где тебе! А ведь литовец написал, Достоевскис. Еще кино такое было, две серии. Знаешь, у меня писатели есть знакомые - целых два, ходят утром на базарчик выпить пивка. Ага, и этот тоже. Со шрамом который. Попьет, попьет, потом домой и - пишет, пишет. А другой, тот говорит: знаешь, я насчет пива не очень, я хожу на людей смотреть, типажей ищу. Балда! Дадут в рыло, сразу все писания вылетят. Но, по-моему, это не совсем так. Они домой приходят и дальше пьют, а пишут, если вообще что-то пишут, - ночью. Эти писатели, я так считаю, люди как люди. Нахлебаются, сходят за угол и дуют... Что, не веришь? Да они почти такая же голь, как мы с тобой, ну, не все, конечно. Цыц, говорю! Что, не веришь? Ага... сейчас пойдут чесать языком... брату, служит в... Сначала они тем, кто просит народное, потом запускают симфоническое. Чайковский там, Бизе, еще что... а уж под конец дают песни-люкс. «Ах, на том звонком берегу... мы были счастливы с тобою...» А? Знаешь такую? Вдруг сегодня дадут. Во, эта тоже ничего: «Ой ты, косынка белая...» Ничего. Слова Бложе. Я этого Бложе один раз видел. Нет, не на базарчике, что ты! В театре. Маленький такой, чернявенький, с повязкой, как индеец. Точно яблонька в белом цвету... А ты, гадюченька, хоть раз поздравила свою мамку? То-то! Небось, и не помнишь, что есть такая на белом свете. Конечно, мое дело десятое, это ты верно. А хочешь знать, пил я осенью с таким из радио. Из Комитета по радиовещанию и телевидению. Все мы там, говорит, вахлаки. Прямой такой парень. Он мне и рассказал, как они составляют эти заявки. Сперва отбирают письма всяких там заслуженных, деятелей. Обязательно, чтобы были и деревенские, и городские. И чтобы всего было поровну - классика там всякая, эстрада, народное. Если добираются до простого человека, смотрят возраст. Хорошо, если тебе девяносто, тогда ты первый. Восемьдесят девять - уже второй, ну и дальше. Тебе неинтересно? Можешь не слушать, твое дело. Будем считать, я сам себе рассказываю. Могу, между прочим, и помолчать. Могу даже уйти. Во, допью вино и пошел. Что ты, кукавочка, будешь делать без меня? Конечно, на первых порах не пропадешь, станут тебя трахать все кому не лень. Это факт. Слушай, если будешь так смотреть, я могу рассердиться. Лучше не думай. Дай мне спокойненько послушать концерт по заявкам. Хор рабов, о, я знаю! О-о, патрия ми-и-и-ия... Ты сторонка родная, кошелек доставая... Помоги, сторона, водки дай и вина... Ха, музыка меня успокаивает, как всякое животное. Не знала? Факт - птичек, зверушек, хо! Вот, тоже неплохая. Грамотку я напишу, напишу... Ты хоть раз получала грамотку, лягушик? Небось, одни повестки в суд, да? Соколика попрошу, попрошу... Унеси-ка, унеси-и-и-и! Что нам остается делать, а? Телевизор второй год капут, кто тебе его починит! Никто не починит. Как подумаешь, сойдет и радиоточка. Тарелка, как говаривала моя бабушка. Не надо никаких батареек — раз. Тока тоже не берет — два. Если война - сразу сообщат, ты же первым и узнаешь. Концерт по заявкам прервут, если понадобится. Что им стоит! Этот парень из Комитета говорил - у них есть готовые записи на всякий пожарный случай. Если что -мигом запустят. Больно нам надо слушать известия. Лучше выпьем. А они пускай себе поют да играют. В этом подземелье и сдохнуть недолго. Лето, а сыро, как в могиле. Холодно здесь, слышишь? Не кури в постели! Сколько раз на дню эта же точка докладывает: сгорел от курения в кровати. Теперь они мало-помалу объясняют, что да как. Знаешь, такие точки даже в тюрьме висят. Даже в одиночках смертников. Всё по порядку: известия, концерты, интервью. Только когда хочешь, не включишь как вот мы с тобой, и не выключишь, а все время включено. Когда зайдет в ум, читают свои указы-приказы. А так дают и музыку послушать. Там ведь я, сама знаешь, и привык к этим заявкам. Бывало, слушаю и думаю: вот бы сейчас взяли и объявили — эту вот песню желает послушать такой-то да такой-то, в настоящее время отбывающий срок в... мало ли где. Неважно, пусть даже из классики. Хор рабов, а что! Нет, так не бывает. Не положено . Да что я — люди на воле по полгода ждут, а тут вдруг... нет уж, и не мечтай. А тарелка в каждой камере, это точно. Гремит, трещит, поет, вдруг — т-р-р-р... — это оперок вызывает к себе.