Сергей Яковлев - Советник на зиму

На лестнице Низговорову повстречался жирный молодой человек в свободно сшитом дорогом костюме и ботинках сорок шестого размера — Негробов. Долго тряс руку:

— Знаю, знаю! Ну вот, теперь комнатуха тебе обеспечена. А чего еще мужику надо?

«Комнатухой» оказалась большая казенная квартира на шестом этаже башни. Аршак Манвелович Бабулян, тот самый «толковый хозяйственник», новый управделами губернатора, впервые обошел с Низговоровым помещение, сокрушенно качая головой при виде облупившихся стен и поломанных шкафов и делая для себя пометки в блокнотике. Передал под роспись: чугунный чайник, три стакана, ложку, треснутый графин без пробки.

— Убирать у вас будут раз в неделю, по пятницам, — предупредил он. — Тогда же и постель меняют. Продукты можно покупать здесь, не выходя из башни: есть магазин, буфет. Пока берите в кредит, я предупрежу.

— Я рад, что мы с вами снова вместе, — искренне сказал ему Низговоров, когда покончили с формальностями.

Он еще ни во что не мог до конца поверить, переживал эйфорию. И только теперь спохватился:

— Да, а где Даша? Племянница?

— Как вы и распорядились, в надежном месте, — сдержанно сказал Аршак Манвелович.

— Что значит — в надежном месте? Давайте-ка ее быстро сюда, мы с ней будем уют наводить. И велите кому-нибудь принести наши вещи с чердака!

Аршак Манвелович отвел взгляд и молчал. Он вообще держался с Низговоровым хотя и доброжелательно, даже искательно, но как-то чересчур напряженно.

— В чем дело, Аршак Манвелович? Где Даша?

— Пока вам лучше побыть одному, — сказал, наконец, Бабулян.

— Вот еще новости! С чего бы это?

— На вас возложена большая ответственность. Работы — непочатый край. Вам нужны покой и сосредоточенность.

— Позвольте уж мне самому…

— К тому же ваша племянница не имеет городской прописки… То есть, конечно, регистрации, да ведь один черт! Могут возникнуть сложности.

— Да я сейчас же отправлюсь к Потапу Степановичу и все решу!

— Потап Степанович не решает вопросы регистрации. Тут надо хлопотать через юридический департамент, через Кудакина. Он, конечно, пойдет вам навстречу, учитывая новые обстоятельства, но есть еще прокуратура…

— Постойте, Аршак Манвелович. Не пудрите мне мозги. Для того ли мы устраивали революцию и скидывали Кудряшова? Чтобы снова пресмыкаться перед чинушами? Чтобы Потап Степанович снова ничего не мог решить? Даже такого пустячного дела? Нет уж, извините, я буду с ним об этом говорить.

— Воля ваша. Только есть и другие обстоятельства, в которые Потап Степанович пока, к счастью, не посвящен…

— Что такое?

— В городе про вас с племянницей ходят слухи. Вы знаете, как я отношусь к слухам. И мы с вами, как вы верно изволили заметить на чердаке, не первый день знакомы. Но какое-то время лучше не давать повода сплетникам. Говорю дружески, как старший по возрасту. Не ищите себе неприятностей в начале карьеры. Вы хоть и большой теперь человек, но у вас, как у каждого, есть недоброжелатели и завистники. Если кто-то из них ввернет словцо Потапу Степановичу…

Низговоров смешался. Предостережение прозвучало весомо. Он попытался представить себе губернатора, его реакцию…

— Кто же, в конце концов, правит городом? — произнес Низговоров задумчиво… И тут же спохватился, почувствовав на себе острый взгляд. Спросил строго:

— Но вы скажете мне, где она сейчас?

— Она будет учиться в интернате, — отрапортовал скороговоркой Аршак Манвелович. — В самом лучшем, элитном!

— Учиться? Ну что ж… Это главное. Она так этого хотела! А там будут учить танцам?

— Программу обучения я доставлю вам позже. Есть уроки этики, эстетики, музыка, рисованье… Все как положено.

— А условия? Питание?

— Поверьте, она ни в чем не станет испытывать нужды.

— Но я могу хотя бы видеться с ней?

— Разумеется. Э… Первое время лучше воздержаться, подождать, пока улягутся слухи. А потом — хоть каждые выходные. Вы ее не узнаете!

После этого напоминать про оставшиеся на чердаке вещи Низговорову как-то расхотелось. Грустно было бы распаковывать без Даши старательно увязанные ею тюки. Пусть лежат до того дня, когда они станут жить вместе! По части быта Низговоров будет обеспечен здесь, похоже, всем необходимым. Краскам и холстам придется подождать — не до них. А что касается личных вещей, гардероба — его все равно нужно обновлять, не являться же на глаза губернатору и подчиненным в прохудившейся одежде…

— Распорядитесь также насчет одежды и обуви, — потребовал он. — И белье, конечно. Чтобы все продали в кредит.