Сергей Яковлев - Советник на зиму

Весь вечер и два последовавших выходных дня Потап Степанович добросовестно пытался дозвониться до прокурора Постилы, отвлекаясь только на звонки Маргарите Разумовне, чтобы справиться о ее здоровье. Он продолжал перед ней храбриться, и Касаткиной, наконец, стало жаль беспомощного старика. Она попросила его больше не тревожиться и не унижаться ради нее перед мелкими нечистоплотными людишками.

Утром в понедельник Постила соизволила поднять трубку. Она сразу резко осадила накинувшегося было на нее с упреками Потапа Степановича, заявив, что он не имеет права давить на следственные органы. Кокурина действовала строго в рамках действующего уголовно-процессуального кодекса на основании ее, Постилы, постановления, производя выемку документов и предметов сразу по нескольким уголовным делам, в том числе об умышленном причинении вреда здоровью губернатора. Все необходимые формальности при этом были соблюдены, включая присутствие понятых и вручение Касаткиной под расписку копии протокола.

Потап Степанович со свойственным ему сарказмом заметил, что наибольший вред его здоровью нанесли, к сожалению, необдуманные действия прокурорских работников, устроивших на пустом месте такую бучу. Он напомнил Постиле о назначенном на сегодня разбирательстве дела советника Низговорова и настоятельно попросил ее изложить на заседании все доводы обвинения, чтобы раз и навсегда покончить с этой затянувшейся историей. Постила, по привычке загадочно хмыкнув в ответ, сказала, что она, конечно, обязательно приедет поглядеть на это шоу и задаст Низговорову пару вопросов, но скорее как свидетелю, чем как обвиняемому; в целом затея с досудебным разбирательством кажется ей никчемной, потому что Низговоров, по ее сведениям, готов сотрудничать с органами и отделается, скорее всего, минимальным сроком, подпадающим под амнистию; зато каждый день открываются все новые обстоятельства, бросающие тень на других ближайших сотрудников Потапа Степановича и даже на него самого, и куда заведет дознание, не знает сегодня никто, в том числе и она сама, так что ничем порадовать губернатора не может и скорых выводов не обещает. К тому же существует тайна следствия… Потап Степанович, начиная выходить из себя, поинтересовался, кто еще подозревается в покушении на него и почему злодеи столь бессильны, что он до сих пор жив-здоров, даже отвечает на звонки, чего не скажешь о Постиле? Та спокойно возразила, что преступники умнее, чем это кажется Потапу Степановичу. Смерть губернатора на данном этапе им невыгодна. Достаточно усыпить его бдительность ласками и лестью или опоить каким-нибудь зельем и на определенный срок вывести из строя. За это время можно успеть, например, сровнять бульдозером остатки сгоревшего дома, уничтожая важные улики, или войти в сговор с похитителем крупной суммы денег и подделать визу губернатора на заявлении об отпуске…

Губернатор, как известно, был не только умен и проницателен по отношению к людям, но и по-старчески подозрителен. К тому же он легко поддавался внушению. События немедленно повернулись к нему другой стороной, и новая точка зрения показалась убедительной. Для острастки он строго спросил, сознает ли Постила далеко идущие последствия своего заявления и готова ли нести за него ответственность? Да, она вполне сознает и всегда готова. После этого ему не оставалось ничего кроме как в бессильном гневе бросить трубку.

В самом скверном расположении духа Потап Степанович спустился во двор к машине (он говорил с Постилой из дома, перед выездом на работу) — и увидел среди привычных охранников рослого молодого человека с перебитым носом, шрамом на подбородке и пугающим взглядом. Губернатор раздраженно спросил начальника охраны, откуда взялись посторонние. Тот смутился, но напомнил Потапу Степановичу, что на днях этот господин уже появлялся здесь вместе с олигархом Алексеем Максимовичем Лиходеевым и был принят губернатором весьма ласково… В это время «господин» приблизился, за плечо отодвинул начальника охраны в сторону, назвался Димой и сказал, что в целях безопасности губернатора он будет отныне находиться при нем неотлучно — до тех пор, пока Потап Степанович не выплатит задолженность.

Очевидно, уже тогда в мозгу старого человека начались под воздействием перенесенных им в последние дни испытаний какие-то необратимые процессы. С нетерпением ожидавшую его в приемной Маргариту Разумовну он встретил холодно и почти неприязненно, а когда та все-таки спросила, не хочет ли губернатор до заседания побеседовать с Низговоровым, которого должны вот-вот доставить из башни под конвоем, — ответил, что ему не о чем говорить с этим стукачом . И тут же ласково поздоровался с Павлычем, сумевшим в эту самую минуту как-то незаметно, бочком втереться в приемную и скромно стать на губернаторском пути, радушно пригласил его к себе в кабинет и закрылся с ним наедине. Маргарита Разумовна поначалу решила, что Потап Степанович, как обычно, все на свете перепутал и забыл, кто тут стукач, а кто — жертва. Долго ждала перед закрытой дверью в надежде, что губернатор опомнится и кликнет ее… Но зайти без спросу и отпустить по адресу Потапа Степановича что-нибудь иронично-отрезвляющее, как делала раньше, на этот раз не отважилась.