Сергей Яковлев - Советник на зиму

Они все-таки переборщили: Низговоров не мог позволить так собой вертеть. Ему сразу вспомнилась история с коврами. Чем сильнее и грубее давили на Низговорова, тем больше он сопротивлялся. Такая уж была натура. Одно — разумные компромиссы в интересах дела, и совсем другое — шантаж со стороны какого-то отребья. Даже если Павлыч пронюхал о том невнятном соглашении с Постилой… Совершенно невнятном; Низговоров мог что-то такое подумать, что-то предположить, но ни единым словом себя не выдал… Даже если пронюхал — они не свяжут его круговой порукой. Кто он, и что они!

Он отшвырнул бумагу.

— Пусть ко мне зайдет Эльвира Григорьевна и все объяснит.

(Потом пожалеет: нужно было не отдавать, оставить доверенность у себя.)

Спорить они не стали, покинули кабинет в зловещем молчании. И в тот день никто Низговорова с этим делом больше не тревожил.

Но вечером завязались новые непостижимые узлы, да там, откуда меньше всего можно было ждать напасти. Головоломку задала Алиса. Она так резво и весело прибирала квартиру, что он не стал дожидаться чинной и скучной, почти супружеской церемонии в постели, улучил момент и пристроился сзади, как тогда, в кладовке, зная, что ей это особенно по нутру, а когда уже заканчивал — Алиса уставила на него снизу раскрасневшееся довольное лицо и сказала:

— Спасибо вам. Мы квартиру получили.

Как ни запыхался Низговоров, у него от удивления все же вырвалось:

— Квартиру?!..

Наученный опытом, не стал дальше выдавать себя и отпираться. Спустя время, уже оправляясь, задал наводящий вопрос:

— Чем в доме-то было плохо?

— А вы попробовали бы этот дом натопить! Да когда нет дров! Да с двумя малыми детьми на руках! Попробовали бы воды из проруби натаскать на мытье, на стирку!.. — Алиса завела было привычную для нее крикливую жалобу, но опомнилась, поймала руку благодетеля и сердечно прижалась к ней губами и щекой.

— А ваша соседка… Та актриса, что живет внизу… Маранта?

— Как? Разве не вы распорядились передать ей весь дом?

Он и тогда не задумался, не попытался разгадать посланное судьбой предупреждение. Трусливо отвлек Алису другим (впрочем, тоже весьма важным для него) вопросом: а что братец, переехал с ними на новую квартиру или как?..

Затаив дыхание, ждал ответа. Ведь если не переехал — конец сомнениям: значит, Маранта с ним.

— Алексей Максимович? — переспросила Алиса, с подчеркнутым уважением произнеся полные имя-отчество. — Да ведь у него теперь свое дело. Центр досуга на площади, не видели? «Абнава» называется. Там и живет.

На следующее утро к Низговорову пришла целая делегация: Козлов, Постила и Щупатый. Марат Сафарбеевич спросил, почему Низговоров хочет отстранить завхоза Некрасова, замечательного организатора, от подготовки празднования юбилея. Щупатый сказал, что без Павлыча все они — как без рук, и если Низговоров сам ничем не способен им, устроителям, помочь, то не надо хотя бы мешать. Смущенный их натиском Низговоров стал оправдываться, что речь шла только о доверенности на получение денег, выписанной на имя Павлыча, и что он всего лишь попросил у прокурора-казначея дополнительных разъяснений…

Постила, до той поры молчавшая, заявила, что это какой-то бред, что доверенность на получение благотворительной суммы — вот она, адресована генеральному спонсору праздника, фирме «Абнава», но выписана не на Некрасова, а на министра торговли Никиту Зурьевича Щупатого, официально уполномоченного распоряжаться бюджетом юбилейных торжеств.

Она держалась холодно и отчужденно, совсем не как в прошлую встречу. На Низговорова не глядела, отгородилась от него глухой стеной. Только однажды ему показалось, что ее ускользающие глаза коротнули презрительным: «Дурак, сам все испортил!» — но это, скорей всего, была искорка его воображения. А когда он попробовал возразить, что своими глазами видел в той бумаге имя Павлыча, Постила бросила ему в лицо:

— Вы лжете!

И отвернулась, прикрыв глаза ладошкой.

И Щупатый, еще недавно боявшийся пистолета в трусах Постилы, ласково взгромоздил свою лапу на плечико ее форменной тужурки и сказал Низговорову с укоризной:

— Земляк, тебя зрение подводит, очки надо носить!

А Марат Сафарбеевич веско добавил:

— Я бы мог и сам подписать эту бумагу, но вы ведь хотите быть везде первым, и к тому же раньше визировали какие-то денежные документы!

Припертый к стене Низговоров подписал доверенность, а затем все-таки спросил, откуда же возникла проблема с Павлычем, если он нигде не фигурировал, и чем так уж отличился этот… (Низговоров хотел назвать Павлыча подобающим словом, но удержался) организатор, что за него встали горой столь серьезные и ответственные люди? Козлов наставительно сказал, что дело не в поводе, из-за которого разгорелся конфликт, дело в служебной этике, в отсутствии у Низговорова элементарного доверия к сослуживцам, а Щупатый, поломавшись для пущей важности, как бы нехотя сообщил, что Тимофей Павлович придумал и взялся осуществить грандиозную феерию: полет юбиляра на дирижабле.