Надежда Днепровская - Визави французского агента

Опять Ольга превратилась в няньку, и когда его через две недели выписали, то именно она обеспечивала ему строжайшую диету. А китайский специалист по иглоукалыванию стал приезжать чуть ли не каждый день.

Боль не ушла совсем, но стала глуше, ее стало возможно терпеть.

Потихоньку Бернар начал работать. Илья Никанорович, один из тех чиновников, которых он не сдал, ввел его в курс дела, познакомил с новыми сотрудниками.

Бернар выглядел почти здоровым, но иголки ему продолжали ставить, причем с каждым разом боль от иголок становилась все сильнее, что не прибавляло оптимизма.

С этим специалистом Бернар практиковался в китайском языке. Выучил множество ругательств, одно красочнее другого, и без конца дразнил китайского врача, но вывести его из себя не удавалось. Эти сеансы иглоукалывания надоели Бернару до смерти, и он надеялся, что врач от него откажется. Но врач тоже сделал из этого спорт, ставил эксперименты, используя и прижигания, и акупрессуру, при этом пополняя словарь ругательств строптивого пациента.

Эта игра продолжалась почти год, боль то проходила, то появлялась вновь, то целый месяц Бернар чувствовал себя прекрасно, то сам вызывал доктора Ли Вэйгу, когда боль становилась невыносимой. Традиционная медицина от него отказалась, не находя причин этого интересного случая. Да, пуля повредила остистый отросток в одиннадцатом позвонке грудного отдела, отколола три миллиметра, но спинной мозг не был поврежден, было легкое сотрясение или шок спинного мозга, но все на месте, видимых причин для боли нет.

Зимой Илья Никанорович, угощаясь фирменными пирожными на дне рождения Ольги, сказал, обращаясь к Бернару:

— Есть работа специально для тебя… Время пришло! Потихоньку наши люди занимают ключевые посты. Наконец-то можно надеяться на перемены, но тебе надо убраться на время из Союза. Здесь произойдут огромные изменения в руководстве — те, кто нам мешал, уйдут со своих постов. Мы расчистим место, и когда ты приедешь, сможешь работать спокойно. А пока ты прекрасно наладишь новые связи в Монголии и Китае. Там тоже грядут перемены, о наших интересах в Монголии ты знаешь, и в Китае готовится земельная реформа, через своих людей мы будем приобретать шахты и земли. У нас долго перебирали кандидатуры, лучше тебя не нашли. Ждать полного выздоровления бессмысленно, может, это «подарок» на всю жизнь. Возьми себя в руки. Там завязаны еще интересы США и Франции. Китайцы не очень доверяют США, серьезный конкурент — Франция. Поезжай с Ольгой в Пекин, потом в Улан-Батор. Работай над этими задачами, у тебя карт-бланш, и не перетруждайся, найдешь там какого-нибудь волшебника, и он тебя вылечит. Там есть уникальные врачи, иголки же тебе помогли! О деньгах не беспокойся, для тебя открыто несколько счетов. Только возьми себя в руки.

— Лучше бы меня пристрелили! — ответил на это Бернар, который уже два месяца ходил еще и к массажисту.

— Ты хотел уехать — уезжай!

— Я бы насовсем уехал, все надоело! А теперь, когда все нормально, этот ржавый гвоздь в спине! Как же я без Ли Вэйгу, без его иголок? Я к ним привык.

— Ну, там найдешь специалистов. Деньги не проблема.

Для Бернара на самом деле это было чудом, после этих передряг с арестом от подозрений к полному доверию…

Шел 1986 год, в СССР под руководством М. С. Горбачева началась перестройка и борьба с нетрудовыми доходами, а супружеская чета Бернар и Ольга, то есть теперь уже Юрий и Мария Кузнецовы, уехали в Пекин.

Сын у меня подрастал, я снова рисовала для журнала «Коневодство и конный спорт», подрабатывать уроками у Ольги я не могла, у нее было слишком много забот, но иногда все же она приглашала меня на «консультации».

Маленькие акварельки, которые она рисовала, были очень симпатичными, но ей хотелось их красиво оформить. Мы сами тонировали бумагу, красили рамочки — тогда не было такого изобилия багетных мастерских, были только рамки из сосны, некрашеные или золоченые с лепниной, страшно тяжелые.

Она насильно совала мне деньги, как всегда, угощала разными вкусностями. Иногда при этом присутствовал Бернар, с любопытством разглядывая наши манипуляции. Три года назад он мне посоветовал вступить в Союз художников. Для того чтобы туда вступить, надо было участвовать в выставках Союза, куда брали только работы членов Союза… Мои картины были отобраны несколькими худсоветами, и мне удалось стать участником несколько выставок МОСХа. А потом Бернар познакомил меня с одной дамой, которая входила в приемную комиссию. При нем она восхищалась моими работами, а после решающего просмотра, когда меня все же приняли в Союз, заявила, что и не собиралась мне помогать.