Вильям Козлов - Дети ада

Поужинав и просмотрев информационную программу — остальную телевизионную муть, включая мексиканские телесериалы Иван не смотрел — он, полулежа на диване, рассказал жене о сегодняшних хождениях по городу.

— А этот Пал Палыч... Как вы его называете: мелкий бес? Не замешан в этом деле?

Умница! Ивану подобная мысль в голову не приходила, а вот женский ум не исключил такую возможность... Тухлого Рогожин один раз видел на Невском, тот или покупал какую-то книгу или наоборот продавал. Иван прошел мимо. Болтунов был в белой безрукавке, ядовито-желтых узеньких брючках, обтянувших его зад и толстоватые короткие ноги. На лице, как всегда, надменное выражение, мол, вы все — толпа, а я — Личность!

Замешан ли он, кто его знает — натура подлая, но трусоват и вряд ли пойдет на такое серьезное дело. Связываться с бывшим шефом, скорым на расправу — это не поджигать «Мерседес» Станислава Нильского. Правда, Пал Палыч в свое время пытался завоевать расположение Натали, но ничего у него не получилось. Женщин он мог очаровывать лишь на короткое время — они быстро его бросали. Как бы там ни было, а проверить эту линию, пожалуй, стоит. Болтунов мог навести рэкетиров, кто еще лучше знал, что делается на даче Глобова? Знал и о пристрастии к купанию артистки, о ее дальних заплывах...

Зазвонил телефон, Иван поднял трубку. Андрей Семенович сообщил, что сегодня получил письмо, в нем с него требуют триста тысяч за Натали...

— Что-то не очень дорого оценили они мою любимую, — невесело пошутил он. — Я думал, запросят не меньше миллиона.

— Значит, не очень уверены в этой затее, — предположил Иван.

— Жива ли она?

— Какой смысл ее убивать?

— В Америке похитители чаще всего, получив выкуп, убивают свидетеля...

— Это все фильмы, — усмехнулся Иван. — Есть ведь риск за ничто и получить ничто.

— Я только о ней и думаю... — вдруг вырвалось у миллионера.

Иван рассказал о своих поисках, поколебавшись, вспомнил и Тухлого.

Трубка долго молчала, потом раздался хриплый голос Глобова:

— Если он приложил к этому руку — ему конец!

Ради справедливости Иван заметил, что это одно из его предположений, сам он не верит, что Болтунов на это пойдет, но проверить придется.

— Пригрел змейку, а она тебя за шейку... — пробурчал Андрей Семенович.

— Я проверю, — пообещал Иван.

— Ваня, ты не забыл? — чуть позже заглянула к нему жена.

— Погулять с Грифом? Сейчас иду.

— Сначала, дорогой, покупаем детей, — распорядилась жена. — И головку, пожалуйста, не держи, как пистолет за рукоятку.

— Ну у тебя и сравнения! — хмыкнул он.

— Жена Шерлок Холмса, или тебе больше нравится Мегрэ? — хихикнула Аня. — У француза жена была очень заботливой и терпеливой... почти как я!

— Ты еще успеваешь читать Сименона? — подивился Иван, заметив на журнальном столе книгу с закладкой «Трубка Мегрэ».

— Бедная Натали! Ведь эти ублюдки на все способны, — произнесла жена, когда они расположились в ванной с голенькой Наташей в руках. Девочке нравилось купаться и она в отличие от крикливого братца не плакала. Наоборот, обнажала красные десны в подобии улыбки. Дети уже не казались ему сморщенными старичками: волосы у них быстро росли, глаза все больше прояснялись, да и морщинки на теле разглаживались. Пахло от них молоком и детской пудрой. У Наташи даже иногда появлялось в глазах осмысленное выражение, она уже хватала ручонками в перевязках за палец и подолгу не выпускала, что-то булькая и выпуская ртом пузыри.

— Надо сообщить этой Элеоноре Суходольской! — осенило Ивана. — Она ведь говорила, что за Натали готова жизнь отдать.

— С кем только тебе не приходится дела иметь, — вздохнула Аня.

— Вся королевская рать...

— Что? — удивилась она.

— Что-то вспомнился роман Пэна Уоррена, — сказал Иван. — Чем ближе познаю человека, тем больше убеждаюсь, что Бог не должен был изгонять Адама и Еву из райского Эдема.

— Оставить после того, как они согрешили?

— Усыпить их и заново сотворить в улучшенном варианте, — без улыбки ответил Иван. — Очень уж несовершенная штука этот наш современный человек!

— Наши будут хорошими, совершенными, — заулыбалась, окатывая теплой водой дочь, Аня. — Правда, Наташенька, ты у нас будешь идеалом?

— И имя мы ей дали Наташа...

— Наша дочь и будет Наташей, а никакой не Натали! — резко вырвалось у жены.

В дверь ванной заскребся Гриф, послышалось негромкое повизгивание.

— Погоди, дружок, — сказал Иван. — Еще одно описанное совершенство вымоем и пойдем гулять.