Вильям Козлов - Дети ада

— Глобов и без всякого выкупа в любой момент может вас вернуть в Комарово, — сказал Иван.

— У меня тоже есть какие-то права...

— Это не вас я видел по телевидению у Смольного с плакатом в руках, где вы заявляли о каких-то сексуальных правах?

— Каждый имеет право сделать свой выбор, — уклончиво ответила она.

— Покупайте за несколько миллионов «Мерседес» — это ваш час фортуны, — продекламировал Иван, вспомнив назойливую рекламу по телевидению.

— О чем вы? — покосилась она на него.

— Я думаю только о вас, — улыбнулся он, усаживая ее на переднее сидение. Быстро обошел машину и сел рядом, впрочем, она и не собиралась выскакивать. Сидела прямо, профиль у нее нежный, золотистые завитки волос скрывают маленькое розовое ухо, подведенные ресницы вздрагивают, на нежных порозовевших щеках еще остались остатки крема для стирания грима. От нее пахло душистым мылом и тонкими духами. Круглые колени приковывали к себе его взгляд, он почувствовал внезапно вспыхнувшее влечение к этой красивой женщине. С Аней они больше не жили, она вот- вот ляжет в роддом. Иван понимал, что придется изрядно попоститься без жены, но буйная и необычайно ранняя весна будоражила кровь, заставляла в последнее время оглядываться на хорошеньких женщин, а тут рядом сидела не просто хорошенькая женщина, а цветущая красавица. Она переставила ноги и дорогие, только что вошедшие в моду черные лосины призывно скрипнули под короткой юбкой. Невысокая, но тугая округлая грудь с крупными сосками оттопыривала белую тонкую блузку.

— Мы немного прокатимся, — дрогнувшим голосом произнес он, включая мотор.

— Я знаю, что вы здесь по просьбе Андрея, — сказала она, очевидно, смирясь с неизбежным. — Он гордый, сам не унизится... Вы ведь знаете, что у нас произошло?

Он кивнул, зорко следя за узкой выбитой дорогой. Проскочили мимо цирка и поехали к следующему мосту через Фонтанку. Солнце позолотило спокойную воду, утки давно покинули речку, где они зимовали, лишь несколько редких пар курсировали у самых берегов — эти, по-видимому, остались здесь гнездиться и выводить птенцов. Городские утки. В Летнем саду в зеленом пруду плавали два лебедя. С моста ими любовались прохожие. Здесь уток было больше. Уже установили мраморных античных Богинь и Богов, они снежно белели сквозь пышно распустившуюся листву деревьев и кустов. Еще дальше на высоком пьедестале темнел дедушка Крылов в окружении чугунных зверюшек.

— Если вы повезете меня в Комарове, я на ходу выскочу из машины... И это не пустая угроза, Иван! — сказала она. Припухлые губы ее непреклонно сжались, потемневшие синие глаза стали строже. — Неужели вы сами не понимаете, что это какая-то детская игра? Мы же взрослые люди, черт побери!

— Я ничего не собираюсь делать против вашей воли, — ответил он. — Просто хочется в такую погоду вырваться из города на Приморское шоссе. Ну и поговорить с вами...

— Я вас предупредила, — сказала она. — Говорите, я слушаю.

— Мне не нравится ваше сожительница Элеонора Рыхунова, — сказал он. Пусть это не совсем дипломатично, но зато честно, a Наталией нужно быть честным, он это почувствовал. Обычно красивые женщины кокетливы и любят лесть, Натали, кажется, не такая. Ей и не нужно завлекать мужчин — они сами летят на нее, как осы на мед. Каждое ее движение, поворот красиво посаженной золотоволосой головы, даже чуть низкий выразительный голос — все было естественно и женственно. Иван читал где-то, что актрисы весьма сложный народ, пустых интрижек избегают, но если уж захотят кого-либо соблазнить, то своего добиваются. Тут они пускают в ход все свое обаяние, артистизм.

— Важно, что она мне нравится, — улыбка тронула розовые, будто созданные для поцелуя, губы Натали.

— Вы такая красивая, а она — уродина!

— Не скажите, у нее чудесные глаза, она умна, начитанна, многое знает...

— Слишком многое... — иронично заметил он.

— Мне надоело, Иван, сидеть в золотой клетке, вкусно есть, пить и выслушивать математические отчеты о космических прибылях Андрея... Элеонора — это мой протест против той жизни, если хотите. Мне скучно стало с ним. Он, конечно, умный, очень крутой, но ум и вся энергия направлены на одно - деньги, деньги, деньги... А их сейчас у всех деловых людей много. Вон правительство стало выпускать тысячерублевые бумажки, обещают и десятитысячерублевые. Деньгами сейчас никого не удивишь! Молокососы швыряют в кафе и ресторанах по нескольку тысяч за вечер.

— Но почему Элеонора? Разве вы и раньше были склонны к... этому?