Таня Д Дэвис - Англо-русский роман

Как-то во время уже ставшей традиционной вечерней прогулки Танюша спросила:

— Дэвид, а ты нашу маму любишь?

Дэвид замер и беспомощно посмотрел в серые глаза девочки. Боже, как же они похожи на глаза его матери, причём не только цвет, но и взгляд. Именно так мама смотрела на него, когда в 14 лет он тайком взял автомобиль дяди Эдварда, тот самый коллекционный Aston Martin чтобы прокатить друзей по окрестностям, и попытался соврать, что это не он разбил фару. Да, врать под таким взглядом было совершенно бесполезно, но он всё же попытался вывернуться:

— Мы с твоей мамой друзья, очень хорошие близкие друзья.

Танюша усмехнулась и продолжала молча гипнотизировать Дэвида серыми глазами. «Танюша девочка чуткая, любое вранье сразу почувствует» вспомнил Дэвид слова Влада, и сказал, инстинктивно перейдя на английский, как будто родной язык в такой ситуации мог помочь.

— Yes, I love your mum very much.

Получив честный ответ, Танюша обрадовано улыбнулась и ободряюще произнесла:

— Дэвид, да ты не переживай, маме просто время нужно чтобы в себя прийти, ты подожди и всё будет хорошо, вот увидишь. Trust me, I promise.

«If only it were that simple», подумал Дэвид, но всё равно был благодарен дочке за понимание и поддержку.

Со дня смерти Влада прошло два месяца, но Таня никак не могла справиться с психологической травмой и смириться с потерей любимого мужа. Она не ездила на кладбище, нет, зачем, на кладбище как раз убеждаешься в том, что человек мёртв. Тем более, если верить в продолжающуюся жизнь души, то следует учесть, что душа вряд ли захочет оставаться возле места погребения своей телесной оболочки. Таня совершенно не хотела принять, что Влада больше нет, она придумывала разные способы и уловки, чтобы заставить себя поверить в то, что Влад по-прежнему есть, пусть не рядом, пусть далеко, но всё равно где-то ЕСТЬ, и это главное. Просто надо научиться чувствовать его присутствие в этом мире, такая спасительная иллюзия, мифы, которые мы придумываем себе сами.

Да, рядом с ней Дэвид, и что? Он, конечно, после смерти Влада очень помог и продолжает помогать, с детьми занимается, на неё своими серыми глазищами терпеливо смотрит, но невозможно, никак не удаётся переступить через этот невидимый барьер, нельзя, видимо, ещё не время.

Как-то днём зашла подруга Катя и застала Татьяну в саду. Несмотря на моросящий дождь, та упорно копала лопатой землю возле своей любимой скамейки, совершенно разорив аккуратный газон.

— Тань, ты что делаешь? Совсем сдурела, что ли?

— Я здесь сирень посажу.

— А яму-то зачем сама копаешь, тем более под дождём, могла бы рабочих нанять, вон их здесь сколько.

— Нет, мне самой нужно, я и саженец уже хороший в садовом центре купила, сорт «Красавица Москвы» с бело-розовым цветом, Владу очень нравилась, он всегда хотел, чтобы у нас на участке такая росла, только посадить не успел.

— Тань, ты мозги включи, давай в дом пойдём, дождь переждём, а то холодно, простудишься.

— Знаешь, Катя, ты не вовремя пришла, уйди лучше, мне надо сирень посадить, причём самой и именно здесь и сейчас, — сказала Таня, и серьёзно посмотрев на подругу, добавила, — чтобы было, как Денис Майданов поёт в песне про вечную любовь. Помнишь? «И, через день возвратившись сиренью, я обниму тебя, кроной шумя, ты будешь знать, что я твой добрый гений, я буду знать, что ты любишь меня», — напела она.

— Ну просто нет слов, — сказала изумлённая Катя, и во избежание дальнейших болезненных разговоров поспешила уйти. Выйдя за калитку, обычно скупая на эмоции Катя разрыдалась. Ей было до слёз жалко подругу: она вспомнила, как Таня с Владом танцевали, так красиво, так страстно, что сразу было ясно: эти двое любят друг друга до потери сознания. И вот теперь Татьяна одна под осенним дождём роет яму для куста в надежде, что любимый Влад «возродиться сиренью и обнимет её, кроной шумя». Господи, ужас какой! А ещё Кате было жалко себя, потому что она в отличие от подруги никогда не испытывала такой любви, такого сильного чувства, «неземной страсти», и её собственный брак с перспективным банковским менеджером Сергеем строился совсем на других основаниях.

В последнюю среду сентября Дэвид уехал в командировку в Питер на экономический форум. Новости о взрыве в питерском метро принесла в пятницу утром баба Катя.

— Ужас какой, люди с утра на работу ехали, и тут такое. Изверги, нелюди, поубивать их всех надо, — возмущённо сказала она.

Конечно, Дэвида в этом вагоне не было, да и не могло быть, он с 8.30 уже сидит на форуме, в безопасности, — подумала Таня. Надо просто в этом убедиться. Она взяла мобильник и набрала Дэвида, гудки без ответа. Где-то в середине живота появился маленький холодок, Таня продолжала набирать номер каждые полчаса, но телефон предательски молчал. Противный холодок пополз вверх. В два часа телефон сказал, что «абонент не доступен или находится вне зоны действия сети». Холодок превратился в леденящий холод, проник в сердце, лёгкие, перехватило дыхание, ноги стали ватными. Её охватило знакомое ощущение недавно пережитого панического ужаса от потери любимого человека. Господи, только не это, только бы с ним ничего не случилось, пожалуйста не надо так больше со мной, я второй раз подряд просто не переживу, не смогу.