Таня Д Дэвис - Англо-русский роман

Удобно устроившись в просторном салоне бизнес-класса, Дэвид с облегчением вздохнул: наконец-то он сможет спокойно пообщаться с дочерью, целый месяц счастья впереди.

— Какой замечательный у тебя вчера получился праздник, — начал он разговор, столько гостей, подарков. Тебе какой больше всего подарок понравился?

— Ой, да я все даже разобрать не успела, мы вчера так поздно легли спать, а сегодня вставать рано, чуть в аэропорт не опоздали. А вообще мне больше всего танец мамы с папой понравился. Я когда смотрю, как они танцуют, — тут Танюша сделала паузу, подбирая слова, чтобы лучше выразить свой восторг, и у неё это получилось, — я просто задыхаюсь, у меня сердце замирает, так красиво.

— Да, классные у тебя родители, особенно папа, всё умеет — и в хоккей играет, и танцует отлично.

Уловив в голосе Дэвида нотку зависти, чуткая девочка достала из рюкзачка медвежонка в зелёной майке, подаренного ей в январе, ткнула его потёртой крепкой любовью мордочкой Дэвиду в плечо и произнесла:

— Не расстраивайся, Дэвид, ты ведь тоже мой любимый и единственный…

— Медведь?

— Нет, не медведь.

— А кто, — спросил с тайной надеждой Дэвид, — неужели человек?

— Почти что, — ответила хитрая девочка. — Англичанин. Englishman.

Наполненный радостью общения с дочерью первый летний месяц пролетел быстро, особенно последняя проведённая в доме на побережье неделя. Такого сильного ощущения счастья «здесь и сейчас» как в эти семь солнечных дней в Торкей, Дэвид не испытывал никогда. Словно пытаясь наверстать упущенное за десять лет несостоявшегося отцовства время, он составил для дочери насыщенную программу, которую они с энтузиазмом реализовывали: музеи, картинные галереи, тематические парки, пешие и велосипедные походы по живописным окрестностям, обеды в уютных ресторанчиках на побережье, и обязательные вечерние прогулки по набережной. Отец и дочь очень сблизились, Дэвид с удивлением открывал в Танюше всё новые признаки родства, причём не только кровного, но и «родства душ», она разделяла его музыкальные вкусы, ей также нравилось фотографировать море и бабочек, она даже приобщилась к его чисто английскому увлечению bird-watching.

Многочисленные обитатели семейства Баркли приняли Танюшу как родную, хотя в данном случае прямоё значение этого слова приходилось скрывать: о том, что девочка родная дочь Дэвида знала только Лиза, для остальных она была просто дочерью его русского друга. Однако серые глаза удивительно чистого оттенка и пышные каштановые волосы с пшеничными прядями однозначно говорили о том, что эта русская девочка «одной с ними крови», но деликатные представители «братства Маугли» не задавали Дэвиду лишних вопросов. Только однажды мудрая тётя Эмили, которой недавно перевалило за восемьдесят, сказала:

— Дэвид, я рада, что тебе тоже выпал шанс воспроизвести себя. Узнавать свои черты в детях — это уникальное, ни с чем несравнимое ощущение, словно гарантия продолжения твоей собственной жизни, ведь так?

Дэвид промолчал, помня своё с Владом «джентльменское соглашение», по которому главным условием его общения с дочерью было сохранение тайны отцовства. А если что, если хоть один намёк, хоть одно лишнее слово, сказал тогда Влад, то знай, не убью, но дочь ты больше никогда не увидишь, и въезд в Россию тебе будет закрыт навсегда. Ты меня знаешь, я смогу это устроить.

Короткий период июньского счастья закончился, и 1 июля, как и было условлено, Дэвид отвёз дочь в Черногорию, где уже неделю отдыхало семейство Котовых. Первые три дня Дэвид откровенно наслаждался южной dolce vita, время было заполнено жарким солнцем, тёплым морем, детским смехом, вкусной местной едой из экологически чистых продуктов и приятным ничегонеделанием. Он уже принял приглашение Влада остаться ещё на недельку, но произошедшее в пятничный вечер событие заставило его спешно уехать.

Вернувшись с послеобеденной прогулки по белым улочкам близлежащего поселка, Дэвид застал семейство Котовых на теннисном корте. Дневная жара сп ала, до сумерек ещё далеко, самое время сыграть партию-другую. А игра, как Дэвид понял, шла серьёзная, на первый взгляд просто битва не на жизнь, а на смерть. Играли парами: Влад с какой-то худощавой кукольного типа блондинкой, Таня — с полноватым мужчиной, который постоянно снимал бейсболку и вытирал ей потную лысину, как будто рядом не было специального полотенца. Присмотревшись, Дэвид узнал в Танином партнёре того самого мужичка, который сказал ему на дне рожденья Танюши, что «Котовы сейчас зажгут».