Александр Строганов - Стравинский

Зажмуриться, да на свинок полюбоваться на солнышке? по головам посчитать?

Случайно мысли не приходят.

Позже посчитаю. Непременно.

Муть тоже бывает, что твой перламутр. Это – как посмотреть. Понимаете, к чему клоню?

Мы боле не в силах удерживать нити несуществующих событий.

Высунулся, подставился, дуралей. Жаль бедолагу? Ответ напрашивается, но ответ неверный. Жалость к ближнему, сострадание – чувства-оборотни. Под личиной благородства скрывается страх. Страх за себя самого, который может оказаться в той же ситуации. Если отбросить лукавство, что, к слову, практически невозможно, все мы одиночки и только терпим окружающих. Вынуждены терпеть, так как этого требуют правила выживания.

Ветошь под ванной тоже живая. Ей тоже несладко. Тоже терпит.

Так что Макар Девушкин – комический персонаж.

И Ромео с Джульеттой.

И другие.

К счастью или несчастью любовь, в общепринятом понимании – болезнь. Сопротивляемся, боимся признать эту данность. Потому оказываемся слабыми и беззащитными. Все это началось не вчера. Может быть, со времен Каина. Скорее всего – так. Коллективные озарения, рукотворный плеск братств и революций – те же эпидемии.

Или пандемии.

Реинкарнация – совсем другое дело. С реинкарнацией еще предстоит разобраться. Руки не доходят. Феномен реинкарнации безусловно нуждается в исследовании. И эта работа будет выполнена. Раньше или позже.

Очень надеюсь.

Встречное движение людей и животных наподобие эскалатора не может не будоражить воображение. Звуки, издаваемые некоторыми представителями фауны, напоминающие человеческую речь, а в последнее время отдельные слова и даже словосочетания, наряду с оскудением логоса не оставляют сомнения в том, что мы столкнулись с первыми признаками трансцендентного смещения цивилизационных пластов, что представляется процессом необратимым. Не смотря на отсутствие какой-либо возможности повлиять на ход событий, тем не менее, данное явление должно быть изучено, признаки систематизированы, причинно-следственные связи обнаружены, а выводы… Выводы, конечно, будут сделаны, но невелика степень вероятности того, что так называемое научное сообщество сможет, а правильнее сказать, захочет их принять.

Вот как доказать так называемому научному сообществу, что ответы на многие вопросы располагаются не в матовых с испариной кабинетах и невидимых лабораториях, а на грешной земле, на свалке, в грудах самого обыкновенного, а на самом деле необыкновенного мусора, по ночам зажигающего пестрые огни почище твоего Парижа или Буэнос-Айреса?

Кто бы что ни говорил, настоящая радость, страсть, страдания, страхи, вдохновение и прочее – вещи в себе. Человек – камера хранения себя самого. Всё, что хранится в этой камере равнозначно и объективно. И наши сны и фантазии, в том числе те, что заставляют содрогнуться. И ветошь, к слову. А всё, что вне стенок камеры – непрекращающаяся стирка. Здесь тебе и игра, и охота.

Сумасшествие – единственная надежда. Зевота цивилизации. Будущее. Подлинные безумцы не покидают своих камер. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Да, к ним можно проникнуть, подобрав ключ или сломав дверцу, насосы – опасные, коварные охотники. Можно проникнуть, но это повлечет за собой локальную смерть носителя сияющего мироздания. Добычей будет его остывающее тело, больше ничего. Или остывающий след души – влажное пятно на подушке. Сам же сумасшедший сиганет в крохотное окошко под потолком и окажется, нет, не на мостовой – в ином безопасном пространстве, куда компаниями не ходят. Даже когда война.

Даже когда война.

А в том пространстве прятаться уже не нужно. Так что безумец всегда оказывается победителем. Хочется сказать, бедные глупые прачки. На что рассчитывали-то? Дабы как-то продлить, попытаться продлить… что?.. ну, вот эту недосказанную жизнь безнадежную, но любопытную, можно спрятаться, попытаться спрятаться здесь, у меня под крылышком. Вместе со мной и моими друзьями. Так что добро пожаловать в укрытие.

Белая стена до потолка. Облупившаяся краска, клинопись или буквы, или цифры, или рисунки, не факт, что крамольные, может быть, чернильное пятно или пятно от вина. Для отвода глаз. Так что белая – весьма условно, но, в общем – действительно белая. Изначально и по сути. Крохотное окошко где-то там, на самом верху, бойница, дырочка, лаз, глаз, свисток. Стена очень высокая, так, чтобы до отверстия не дотянуться. Столь высокая, чтобы и лестницы подходящей не найти. Идеальное укрытие.