Бьянка Мараис - Пой, даже если не знаешь слов

– Спасибо, миссис Голдман, – сказала Бьюти.

– Рейчел. Иначе я начну звать вас миссис Мбали.

Бьюти улыбнулась, и мы обе пожелали миссис Голдман спокойной ночи.

После этого случая Бьюти старалась не выходить из квартиры после пяти часов, чтобы впредь подобного не происходило. Осторожность соблюдала не только она, ко мне это тоже относилось. Я не соврала Эдит насчет того, что завела друзей, но это была очень поверхностная дружба, ведь мне следовало держать дистанцию. С меня взяли клятву хранить тайну о том, как устроено наше житье, и я никому не должна была рассказывать (даже если бы мне дали честное-пречестное слово), что Бьюти живет у нас в квартире и присматривает за мной, пока Эдит в отъезде. Эту информацию Эдит из всего дома доверила только родителям Морри, Голдманам, потому что, по ее словам, они ее друзья и не расисты, но она просто в паранойю впадала, думая, что про Бьюти дознается еще кто-нибудь. И пусть мне хотелось пригласить своих новых друзей к нам домой поиграть, но чтобы Эдит отправили в тюрьму, если полиция прознает про Бьюти, мне не хотелось совсем. Так что я держала рот на замке.

Необходимость постоянно следить за тем, что говорю, привела к тому, что я не могла быть самой собой. Приходилось продумывать каждую фразу, прежде чем произнести ее, – вдруг неосторожно скажу что-то такое, что заинтересует полицию? Моя постоянная неуверенность стала стеной между мной и моими новыми друзьями.

Но хотя бы в школе все шло легко, и когда я после часов, проведенных в прилежных ученических трудах, выходила за школьные ворота, меня ждала там Бьюти. Вот это не вызывало никаких подозрений – большинство девочек забирали из школы служанки, так что мне не надо было объяснять ее присутствие. Я бурчала в ответ на приветствие Бьюти, отдавала ей школьную сумку и шествовала впереди нее всю дорогу, притворяясь, что не имею к ней никакого отношения.

Элвис все еще нервировал Бьюти, и я, переступив порог квартиры, тут же торопилась открыть его клетку. После чего делала вид, будто не знаю, как водворить его обратно, и Элвис с шумом носился по всей комнате, заставляя Бьюти приседать и отшатываться. Элвис не только пугал ее, но и раздражал своей привычкой гадить повсюду, так что Бьюти вынуждена была не расставаться с тряпкой. Он был очень эффективным оружием в перьях.

В первые несколько дней после отъезда Эдит я демонстративно протирала сиденье унитаза и драила ванну в знак протеста против того, чтобы делить их с Бьюти, но она на мои манипуляции с желтыми резиновыми перчатками и “Хэнди Энди” никак не реагировала, и я забросила эту дополнительную работу. То же самое произошло с посудой и столовыми приборами – я лишь удостоилась похвалы Бьюти за столь тщательное соблюдение личной гигиены.

К тому же сколько бы я ни рассматривала ванну и чашки с тарелками, я не видела, чтобы они хоть как-то менялись после того, как их использовала Бьюти. Она брала посуду в руки, но она не тускнела и не покрывалась пятнами. Меня это сбивало с толку, ведь мать настолько ревностно следила, чтобы Мэйбл не пользовалась нашими вещами, что я не сомневалась – она их пачкает как-то особенно, так что потом ничем не отчистить.

Но если на посуде Бьюти не оставляла отметин, то на мои отношения с Кэт она определенно наложила отпечаток. Теперь я беседовала с Кэт, только если мы оставались одни, после того как заподозрила, что Бьюти – единственная, кто предпочитает Кэт, а не меня. Один разговор особенно отчетливо указал на это.

– Когда Эдит вернется? – спросила как-то Кэт, когда мы сидели в столовой за столом и делали мои уроки.

– Не знаю. Она говорит, через несколько дней.

– Но прошло уже на полторы недели больше, чем она обещала.

– Знаю. Она говорит, что не может ничего поделать и что вернется, как только сможет.

– А вдруг она не вернется?

– Да что ты как маленькая! Эдит обязательно вернется! Почему не вернется, если обещала?

– Мама обещала…

– Я знаю, что мама обещала вернуться в тот вечер и что они не вернулись. Знаю! Но это не значит, что с Эдит случится то же самое.

Бьюти строчила что-то в своей тетради, пока мы с Кэт говорили, и мне в голову не приходило, что она что-то слышит. Но она вдруг кашлянула и сказала:

– Понимаешь, страх – это не слабость.

– Что?

– Не нужно кричать на сестру из-за того, что она боится. Страх делает нас людьми, а преодоление страха показывает нашу силу.

– Храбрые люди не боятся.

– Я с тобой не согласна. Я думаю, что храбрецы очень даже боятся, а сильными их делает то, что они признают свою слабость, учатся принимать ее и действуют ей вопреки.