Луиза Эрдрих - Круглый дом

Я поздравил ее с днем рождения. И тут мне пришло в голову, что сегодня еще и день рождения ее брата-близнеца. Значит, был повод поговорить о нем. И я вспомнил историю ее появления на свет.

– Но вы же оба вроде родились зимой?

– Ну да. У тебя хорошая память. Но я в тот день родилась только физически, понимаешь? Если учесть, как сложилась моя жизнь, я много раз рождалась заново. Я выбрала дату одного из решающих моментов в моей жизни и сделала ее своим днем рождения.

Я кивнул.

Сноу Гудчайлд принесла нам напитки. Я слышал, как скворчат во фритюре наши креветки с картошкой. Вдруг я ощутил острый голод и страшно обрадовался, что Линда угощает мне обедом. Я уже забыл, как ненавидел ее, а помнил только, что мне нравилось с ней беседовать и что она всегда любила моих родителей и даже теперь пыталась мне помочь. Я перестал ощущать в горле нервное покалывание. Наступал удачный момент для вопросов. Я выпил холодного молока, а за ним – холодной воды. И молоко, и вода были налиты в ребристые пластиковые стаканы.

– И какой день вы выбрали? Когда Бетти принесла вас домой из больницы?

– Нет, – ответила Линда, – я выбрала день, когда социальный работник вернул меня домой во второй раз. Тот день Бетти обвела красным карандашом в своем календаре. А она всегда отмечала только особо важные для нее дни. Так я поняла, что она любит меня, Джо.

– Это хорошо, – произнес я. И не знал, что еще сказать. Мы вели взрослый разговор, и я должен был продолжать в том же духе. Но незаметно для себя попал в тупик. Я все ждал, что Линда начнет спрашивать, как я провожу летние каникулы и хочется ли мне поскорее вернуться к занятиям в школе. Так обычно разговаривали со мной взрослые, когда не спрашивали об отце. Никто никогда не задавал мне вопросов о маме. Вместо этого они обычно упоминали невзначай что-то вроде «вчера я видел твою маму, она ехала на работу» или «я видел твою маму на заправке». Совет племени выпустил постановление о запрете Ларку появляться на территории резервации, но не было никакого юридического механизма это постановление выполнить. Его можно было рассматривать лишь как устную просьбу. И когда мне говорили, что видели маму, это означало, что люди за ней приглядывают. Я подумал, что и Линда могла бы сказать нечто подобное. Но ее слова меня огорошили:

– Послушай, Джо. Я должна тебе это сказать. Мне жаль, что я спасла брату жизнь. Мне бы хотелось, чтобы он умер. Ну вот, я это сказала.

Я помолчал пару секунд и произнес:

– Мне бы тоже.

Линда кивнула и, поглядев на свои руки, снова выпучила глаза.

– Джо, он говорит, что скоро разбогатеет. Он говорит, ему больше не придется работать. Он уверен, что у него будет большой счет в банке. И он отремонтирует их старый дом и будет в нем жить до конца своих дней. Так он говорит.

– Да? – У меня голова закружилась при мысли о Соне.

– Он это все наговорил мне на автоответчик. Сказал, что какая-то женщина даст ему деньги в обмен на кое-что. И расхохотался.

– Нет, – сказал я, – не даст.

И тут я ясно увидел разбитую бутылку на Сонином столике. Я увидел выражение ее лица, когда она cбросила с себя свой образ Рыжей Сони. Нет, Ларку она не по зубам.

– Это взрослые дела, – сказала Линда. – Все это, наверное, для тебя загадка. Да и для меня тоже загадка.

Прибыли наши жареные креветки с картошкой. Линда попыталась выжать кетчуп на край тарелки. Она сжала бутылку обеими лапками, как маленький ребенок, и стала трясти. Я взял у нее бутылку и аккуратно стукнул ладонью по дну бутылки, как всегда делал мой отец перед тем, как выдавить аккуратный томатный холмик.

– Ох, у меня никогда не получается, – вздохнула Линда.

– Вот так надо! – Я выдавил немного кетчупа на свою тарелку.

Линда понимающе закивала и попыталась повторить.

– Хорошо учиться чему-то новому, – заметила она, и мы приступили к еде, складывая на край наших тарелок креветочные панцири, похожие на пластмассовые розовые обломки.

То, что она сказала про брата, мне, подростку, было сложно понять и сбило меня с толку. Я совсем не так представлял себе наш разговор о Линдене Ларке. Я уж и не знал, смогу ли выудить из нее еще какую-то информацию. И ляпнул самое безобидное, что могло сменить тему разговора.

– Уф, ну и жарища!

Но она не стала обсуждать со мной погоду. Она кивнула рассеянно, закрыла глаза и мечтательно протянула: «Ммм», наслаждаясь своими день-рожденными креветками.

– Попридержи коней, Линда, – сказала она себе, рассмеялась и вытерла губы салфеткой.