Евгения Лавренова - Наклонная плоскость

© Евгения Лавренова, 2018

ISBN 978-5-4490-4648-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Настала зима. После долгой слякоти, настоящая, белая, громоздская и радостная. Москвичи повылезали на улицы в шубах, достали старые пропахшие пылью меховые шапки и не верили своим глазам. Носы были красные, на волосах иней, дети кричали и падали в сугробы. Собаки отряхивались, с наслаждением писали на яркий снег и втягивали носом мраморный воздух. С хрустом скользили лопаты дворников. И в какой-то миг всем показалось, что жизнь, наконец, завершив ложный виток, вновь вышла на привычную счастливую орбиту.

Возле входа в кафе стоял мужчина лет тридцати пяти. Он вышел покурить без куртки и с удовольсвием чувствовал, как снег падает на лицо, тает на коже, как проникает в поры футболки и оседает на волосах. Было откровенно хорошо, и он пожалел, что не взял еще сигарету, так как стоять без повода на улице в майке было холодно и даже неприлично, с сигаретой — совсем другое дело.

На противоположном конце улицы за ним наблюдала женщина, по-детски открыв рот. Мимо нее проходили люди, некоторые толкались, но Маша не обращала на них внимания. Такого с ней не было с того момента, как она встретила свою первую любовь, на линейке в пионерском лагере, в виде переростка в трениках с обвисшими коленками и грязной челкой на уставшем от жизни тринадцатилетнем лице.

Маша увидела, как мужчина выбросил окурок, открыл дверь и заполз обратно в невидимое теплое пространство кафе. Некоторое время она стояла в нерешительности, потом, перепрыгнула улицу и, размашисто открыв дверь, вошла, разрезая морозной свежестью затхлый воздух общепита. Она приземлилась прямо за его столик, стараясь ничего не обдумывать. Вот уже несколько лет она только и делала, что обдумывала что-нибудь. Природа подсказала ей, что пора, наконец, что-нибудь совершить. Пусть глупость.

«Извините, вы здесь один?» — спросила Маша и сложила перед незнакомцем свои белые длинные руки.

«Да, пока один?» — вопросительно ответил мужчина.

«Я—Маша!» — Маша протянула ему кисть со сверкающим старинным изумрудом, которую он даже не решился пожать.

«Да, Маша» — сказал Гриша, как можно более приветливо, чтобы не спугнуть ее. «Дело в том, что…» — Маша замешкалась. «Короче, вы можете просто попить со мной кофе?» — сказала Маша почти раздраженно.

«Я с удовольствием» — сказал Гриша и начал оглядываться.

«Вы сейчас хотите? Дело в том, что… сейчас сюда придет моя жена и она, конечно, не помешает, если вы не против и…..»

Стало неловко. Маша оскалилась, как можно шире, встала, и, аккуратно ловируя между столиками, просочилась к выходу. В дверях она столкнулась сначала с животом, а потом и самой обладательницей живота, блондинкой лет двадцати семи. Приятное лицо, лишенное косметики, выражало крайнюю степень благости, раздражающую благость. Варвара подошла к столику с мужчиной, он встал, чтобы чмокнуть ее в щеку и помог раздеться. Они сели напротив друг друга. Прошло секунд тридцать и Гриша вскочил.

«Варь, подожди минутку» — и не найдя, что добавить, выбежал на улицу. Метров через сто пятьдесят он настиг Машу, и вцепился в шерсть ее шубы. «Телефон давай» он прошептал ей, запыхавшись.

Маша обернулась ошалело.

«Ну что ты смотришь, дай мне телефон свой, пожалуйста» — сказал он, пританцовывая от нетерпения.

«Нет, лучше не надо» — сказала Маша, виновато посмотрев на него.

«Дура» — пробормотал мужчина.

Лицо Маши стало радостным от маленького приключения, она бодро шагала вдоль по улице, ей так приятно было быть дурой, а не Марией Алексеевной, это было так сексуально в конце концов. Но постепенно настроение ее портилось. Что-то она сейчас сделала не так. Может быть она чувствовала стыд? Нет. Никакого стыда она не чувствовала. Она чувствовала, что упустила что-то очень важное, как будто уронила ключи от машины в глубокий снег. Маша прошла еще немного, потом села на железобетонный выступ рекламного щита и закурила, чтобы подумать.

За столиком в кафе сидела Варя. Она аккуратно, как кошка, пила черный чай. Ее огромный уродливый живот не очень гармонировал с красивым шведским лицом и белыми ухоженными волосами.

«Ты куда бегал?» — ласково задала она идиотский вопрос.

«Не знаю, там знакомый, показалось» — ответил он мрачно. «Бегал, что за слово идиотское.»

Варя с материнской любовью смотрела на Гришу. Он тоже улыбнулся ей, сначала насильственно, а потом, глотнув сладкого кофе и более искренне, Варя стала улыбаться еще доверчивей и погладила его колено. По мнению Гриши в кафе такое проявление любви было излишним. Он закрутил головой в поисках случайных свидетелей, которые могли бы увидеть этот процесс. Но, похоже, они никого не интересовали.