Борис Дышленко - Контуры и силуэты

Да, мои худшие опасения оправдались. Сейчас мне казалось, что именно это и пришло мне в голову утром, когда я не нашел его. Я вспомнил и подслушанный мной в Концертном зале разговор. “Звонок от покойника, встреча двух привидений...” Значит, вторым “привидением” был менеджер — можно было догадаться. Ну а этот несуществующий напарник...

На экране появилось чье-то смутно знакомое лицо, но я не сразу понял, кого оно мне напоминает. Это было обыкновенное лицо европейского типа, овальное, продолговатое...

— Лицо овальное, продолговатое, — описывал комментатор, — волосы темные с сильной проседью; глаза светлые, уголки опущены к вискам; брови темные, прямые; нос прямой, длинный; губы тонкие; рост — сто восемьдесят — сто восемьдесят три; особых примет нет. Был одет в темный плащ, темную шляпу, на ногах черные ботинки.

Перед этим он сказал:

— Разыскивается по подозрению в совершении тяжких преступлений.

Я внимательно смотрел на рисованый по описанию портрет. Он мог быть похож на кого угодно, в том числе и на меня. И на тысячи других тоже. Можно стоять рядом с таким портретом, и никто тебя не узнает.

Комментатор поджал губки.

После рекламной заставки начался длинный и утомительный “Оскар”. Последнее время мне они стали неинтересны. Арифметическая ясность этих фильмов стала меня раздражать. Добротные ленты по добротным сценариям, прекрасно поставленные лучшими режиссерами, прекрасно снятые лучшими операторами — все высший класс, — но самое лучшее мне не подходит — это для неприхотливых людей. Я перестал воспринимать эти фильмы, хорошие фильмы, каждый с неординарным сюжетом и неожиданными поворотами, но в которых все ясно и все концы сходятся. Нет, не то, чтобы добро всегда торжествовало, а порок был наказан — добро не торжествует и порок не наказан, — но порок остается пороком, а добро — добром. Все ясно. Фильм цветной, и даже очень яркий, и характеры в меру сложные, герои страдают, переживают, совершают поступки, и у них есть те же проблемы, что и у нас, но некоторых наших проблем у них нет, и потому те, что есть, решаются или не решаются по-другому. Они живут в современных квартирах, ездят в современных автомобилях, летают на современных авиалайнерах, переезжают из города в город, останавливаются в отелях и мотелях, а не на вокзале или у знакомых, но и в этих условиях их жизнь понятна и, конечно же, послушна сюжету. В зависимости от ситуации герой проявляется так или этак и даже меняется, постепенно, последовательно и психологически верно в соответствии со своим характером, обстановкой квартиры и под влиянием обстоятельств, и каждому присвоена его психология и его личность. Нет, все это не для меня. Это реализм... Он недостоверен, он искажает современный мир. И у него какой-то странный герой. Странный, оторванный от жизни человек — человек без телевизора.

Где они только берут своего героя, эту самостоятельную личность в эпоху всеобщего растворения, когда ни один человек не являет собой психологически целого, когда никто не может быть уверен в том, что он думал пять минут назад, ни в том, что он делал, ни в том, что он чувствовал, ни даже кем он был.

Да. Эта фабрика грез, как она академична! Как и прежде, она старается создать иллюзию какого-то героя, иллюзию ясного и стройного мира, мира четких границ, мира добра и зла. Эти добрые, а может быть хитрые люди пытаются убедить кого-то или сами поверить, что еще есть выбор, что можно дважды встретиться с одним человеком, что существует вчерашний день и что каждый имеет шанс. Нет. На самом деле ни у кого нет ни малейшего шанса и никакого выбора — все это там, где-то, в мире пирамид.

Меня слегка знобило. Я выключил телевизор и постелил постель. Лежал в темноте и тишине. Последнее время я перестал слушать музыку: просто ложился и думал о какой-нибудь ерунде, о чем-нибудь, что меня не касалось, а в сущности, меня мало что касается.

Полковник не успел позаботиться о менеджере: даже “крыша” (теперь очевидно, что это “Галифакс”) оказалась там раньше его людей. А ведь именно о крыше у меня шел с ним разговор — менеджер не ожидал опасности с другой стороны. Это тот, которого не было, который остался жив, который, возможно, и есть Бреннер. Парень знал его в лицо, разговаривал с ним. Он предлагал свои услуги, выдавая себя за другого, которого потом убил. Он звонил комментатору, чтобы сообщить о винтовке, и, возможно, он же рассказал ему о смерти напарника. Комментатор не расскажет, а менеджера я не успел спросить. И другой вопрос, который я хотел задать, но он не так важен. Это вопрос об этих звонках к певице. Комментатор многое добавляет от себя, а многое, наоборот, опускает. Вероятно, это для него не так важно. Вообще, он не из тех, кто задает вопросы — больше сочиняет ответы. А менеджер... Конечно, девушка приняла это за угрозу. Дальше все ясно: она рассказала ему обо всем. Ну и описание... Все можно объяснить. И этот охранник, который на самом деле убит, он теперь на Канарских островах. Там рай. Там падает с пальмы и разбивается рядом с тобою спелый кокос. Баунти — райское наслаждение! Кока-кола, Фрутелла, Нутелла...