Игорь Адамацкий - Созерцатель

— Ты намереваешься... отправиться с ними? — спросил я, досадуя на внезапную сердечную тоску в себе самом.

— Безусловно, — отозвался он беспечно. — Я сделал все необходимые распоряжения относительно имущества и ценных бумаг. Замужество Глории поставило точку в моем пребывании здесь.

— Ты все еще любишь ее?

— Да. Как и ты, — спокойно посмотрел он мне в глаза. — Но теперь это не имеет значения для нас обоих.

— Но ты вернешься?

— Может быть... когда-нибудь. Это будет так нескоро, что едва ли я застану кого-нибудь из вас.

За окном послышался прерывистый мягкий свист, от которого я вздрогнул:

— Господи... Все великое так буднично...

— Это за мной, и даже чуть раньше времени, — сказал он, легко поднимаясь с кресла. — Не провожай меня. Это нельзя. Шофера я отпустил до утра. Утром он отвезет тебя. Ты можешь поспать в библиотеке. Кстати, ты давно интересуешься хеттами. Так вчера я получил специально для меня скопированный свод законов царя Аниттаса на лувийском языке.

Он с минуту молча держал мою руку в своей и улыбался. Я пытался уловить выражение его глаз и не мог. Я все еще не верил, что это возможно.

— Возможно, — сказал он, — все возможно. И для тебя тоже... Если ты захочешь. На земле становится слишком опасно. И скучно... Ты выступишь свидетелем истинности моего исчезновения? Это нужно для адвоката... Прощай.

— На улице холодно. Оденься.

Он рассмеялся, повернулся и вышел, притворив за собой тяжелую дверь.

Я подошел к окну, отдернул штору, коснулся палисандрового распятия. Оно было странно теплым. На площадке в саду медленно вращалось что-то неопределимое, голубовато-сиреневого сияния. Я увидел, как мой друг появился на едва освещенной аллее. Он шел, сдержанно размахивая руками, высокий и стройный. Затем он легко вспрыгнул на площадку. Голубоватое сияние осветило и поглотило его.

Я отошел от окна, посмотрел на шахматный столик. Подержал на ладони белую королеву, попытался представить себе виноторговца, дарителя иллюзий. Новобрачные — как новообращенные, они верят в счастье. Скорее всего, виноторговец меднолиц и груб. Ему никогда не услышать, как прелестно звучат завитки золотистых волос за ушами Глории.

Можно признать, что фрейдисты, при всем уважении к поэтическому воображению их патрона, обладают превосходным способом дурачить публику. Психоаналитическая концепция сродни обиходному шулерству, она всегда под руками, пока, в конце концов, не начинает жить самостоятельно наподобие далекого и весьма наглого родственника, командующего в вашем собственном доме.

Действием таинственного «ОНО» или, по крайней мере, сексуальными недоразумениями предков объясняется что угодно: капитуляция перед насморком, неудачи служебной карьеры, беспорядок в железнодорожном расписании, инфляция эстетических категорий, промышленное соперничество. Всё в мире и вне его предстает под псевдонимами символов, поскольку все имеет округлую или продолговатую форму, или стремится к такой форме, или мечтает о ней. Даже квадрат — изуродованная окружность — полностью объясним с фрейдистских позиций, равно как и квадратура круга.

Нам эти фокусы известны, и нас не проведешь. Когда я вижу, как во время собачьей свадьбы вокруг занюханной сучки увиваются шикарные кобели, словно драгуны вокруг вдовушки на балу в дворянском собрании, я понимаю, что они играют Фрейда. Во время психоанализа необходимо сохранять серьезность и не смеяться, иначе все испортишь. Драгунам чаще удается важность, чем кобелям. Возможно, здесь имеет значение впечатление детских лет.

Любые внешние проявления есть вытеснение неосознанного. Это правило абсолютно и применимо к отдельному человеку и обществу. Поэтому, когда я вижу, что площади городов украшаются памятниками, выполненными в форме стержня — stelae lapideae — я догадываюсь, что это признак угасания сексуальной энергии нации. Автомобиль продолговат, а его колеса круглы, и это косвенная демонстрация роста супружеской неверности мужчин в современном мире. С другой стороны, неожиданно вспыхнувший интерес к воздушным шарам совпадает с активизацией феминистских движений и является подсознательным протестом против эпидемии гомосексуализма. А это, в свою очередь, несомненно, связано с открытиями в квантовой физике, переворачивающей традиционные представления о связях.

Поскольку все люди, даже самые здоровые, более или менее больны, постольку любые образы, ассоциации, лезущие им в голову — от бреда сивой кобылы до стройных научных теорий — подпадают под беспощадное исследование психоанализом и до конца объясняются им. То же относится ко всему живому и неживому. Ось земли — образ в аспекте знаковости — есть символ фаллоса, а сама земля — соответственно. Потому и плодоносит.