Валерий Попов - Избранные [Повести и рассказы]

— Смотри — вот лампочка на плитке. Если зажжется — кричи!

Вяло кивнула. Я вышел в коридор, потянулся к фиге — протянул к белому ее «пальчику» свой пальчик. Резко воткнул.

— Есть, Веча! — донесся с террасы радостный крик.

Я с облегчением спрыгнул со стула.

Всю ночь я провел в борьбе с этой фигой. С годами характер Хозяйки явно портится: в прошлом году она легко терпела два электронагревателя и две плитки — лишь иногда капризно выщелкивала фигу — а теперь — ну просто подряд! И даже если всего-то два подогревателя — у нас на террасе и у отца (как же спать иначе, в такой дубак?) — только в очередной раз успокоюсь, пригреюсь... Щелк! Некоторое время еще кукожишься под одеялом, самообманываясь: может, засну и так? Нет. Батя там у себя точно обледенеет. И что? Снова тащишь, карабкаешься... Тык! Но характер Хозяйки за зиму вовсе испортился (так же, как мой)... Легкий обманный пригрев, блаженство, и... щелк! Я волок теперь стул с грохотом: один я, что ли, должен не спать?! Поняв в конце концов, что фигу не переупрямишь, я уступил. Но частично: свою батарею выключу — оставлю отцовскую... пусть он хоть не замерзает: девяносто три года, как-никак! Вдавил кнопку... счетчик утробно зажужжал. Договорились! Заснуть в ледяной койке, конечно, не удалось.

— Чего это ты выключаешь мою батарею! — просипел батя. Несмотря на ранний час, по агрономской своей привычке уже не спал, сидел за столом в нейлоновом ватнике и кепке, рассматривал свои листочки, поочередно поднося их вплотную к глазам.

— Чайник согреть надо! — рявкнул я. И это он вместо благодарности!.. Впрочем — такие мелочи не занимают его.

К столу он вышел в ватнике и в агрономской кепке.

Замерз начисто! — бодро потирая ладони, сообщил он. Не оценил, значит, мою «ночь прыжков» — что я все свое тепло отдал ему.

— Сладкая каша какая-то! — отодвинул тарелку.

Гурман! Когда это хлопец из большой крестьянской семьи таким гурманом заделался?

— Банан, — холодно пояснил я. — Вот — на пакете написано, что каша с бананом.

Дождь барабанил ночь, и сейчас не остановился. Иногда, срываемая ветром с сосны, в крышу гулко била шишка. Нонна, оставаясь отрешенной, тут испуганно вздрагивала, кидала взгляд в окно.

— Я вчера уже гриб видел — такая погода нынче! — бодро сказал я.

— ...Банан? — сосредоточенно прожевывая, произнес батя.

— Я говорю — гриб.

— ...Банан, — задумчиво повторил он.

Не то что глухой... скорее — упрямый. Нонна с ужасом глядела в какую-то бездну, не прикасаясь к еде... Славное утро!

Надо двигаться... хотя бы куда-то. Не в Италию, уже ясно, но хотя бы здесь!

Я спустился в сарай, отпер. Мой ржавый велосипед, среди другой ржавчины, радостно задребезжал. Выдернул его, из той паутины. Вперед!

— Ты куда, Веч? — простоволосая, выскочила под дождь. Не всегда, значит, смотрит в бездну. Иногда и сюда — и как раз тогда, когда это абсолютно не нужно.

— За продуктами надо! — безнадежно брякнув велосипедом об землю, буркнул я.

— Не ездий, Веч! Я прошу! Мне без тебя страшно!

— ...Хорошо, — прислонил велосипед к будке: не то что в Италию ты не поедешь... вообще никуда!

Вечером я сидел, наблюдая дождь, пытаясь разобраться в своем пыльном столе. Из орудий производства нашел лишь старую грязную ухочистку — в прошлом, довольно плодотворном году задумчиво держал ее в ухе, увлеченно печатая. Привычно вставил в ухо ее — совершенно напрасно. Сейчас даже машинку не привез. Только ухочистка. Зазвенел комар, — кажется, на ухо присаживаясь... Вот ты-то мне и ответишь за все! Сладострастно выждал, пока он умолк (точно, на ухе!), медленно отвел правую руку... Счас! — жахнул во всю страсть — и завопил от боли! Свалился со стула! Что это?!. Это я ухочистку, оставленную в ухе, себе в голову вбил! Сам себе выстрелил в ухо! И понял сразу же — это беда надолго, эта беда не пройдет. «Золотое клеймо неудачи» поставил себе... только вряд ли кому это интересно!

— Веча! Что с тобою? — Нонна выпучилась. Пробило-таки ее!

— А! Молчи!

— ...Да. Красивые галоши! Где брал! — Серж, запустив меня в прихожую, насмешливо указал на мои ноги.

— Какие галоши?!. А. Да. Это бахилы такие, пленчатые. В поликлинике их велят покупать — иначе не пропускают.

— ...В поликлинике? И что ж ты там делал, Вэл?

— Понимаешь... барабанную перепонку себе проткнул. Случайно. Два слоя из имеющихся трех... напрочь!

— И что же?

— ...Мы с тобой еще подводным плаванием собирались заниматься там... Так вот. Этому хана.

— Как я понимаю — не только этому?