Валерий Попов - Излишняя виртуозность [Сборник]

Снова оказался в центре города, заглядывал в окна-бойницы: ни души. Единственное, что этот город оживляет, — ноги принцесс. Памятники на постаментах стоят — зелено цветут. Вспомнил, как этот остров называется: Зеландия! Зе-лан-дия! — повторил. К счастью, не Новая, а то как бы я отсюда добирался?.. Хватит — ходил уже в Финляндию...

Парк Тиволи. Королевский дворец. Королевские гвардейцы в карауле, в добротных чёрных шинелях с белыми портупеями, в чёрных высоких меховых шапках. Молодцы! Видно, в гвардию самые умные попадают — держат свои головы в тепле, не то что остальные зеландцы — идут себе нараспашку, в лёгких курточках, без шапок, словно они в душной Новой Зеландии живут!

Ну, умён я! Умён, что к Ляле с очередной глупостью не явился — насчёт Зазубрина, который переродился. И так-то она ко мне не очень, а тут с ерундой. Я даже вспотел, несмотря на всю эту промозглость, сорвал кепчонку, вытер пот с виска. Эй, молодец! Расслабься, расслабься!

Расслабился элегантно. Оказалось, что жизнь в Копенгагене ещё не полностью замерла. Вышел в пешеходную зону, на канале стоят старинные корабли-ресторанчики, на берегу — пивные с дубовыми столами. Родина знаменитого пива «Туборг» и я! Надратского снова встретил, повспоминали ещё... Да, гуляли мы славно — теперь так уже не погулять. Кот тогда в пьяном угаре километрами сочинял стихи со знакомыми рифмами: «Кто ливер чистил, весь избитый»... Расслабился наконец... Решил поменять пивную точку и увидел, что рядом катится знакомая машина. Откуда? ...Что за чушь? Белая женская ручка оттолкнула дверцу. Снова ударило в пот. Она? Быстро уселся. Луша! В строгом чёрном пальто, я бы сказал, в суперинтеллигентных очках. А чья же это машина? Даже запах знакомый! Затряс в недоумении головой... Не вспомнить!

— Еду на работу, — скромно проговорила Луша...

Она здесь работает?! А как же сталинизм? Вроде бы к сталинизму я ее надежно пристроил? Почему здесь? И я вспомнил, чья машина! Кота! Неужели они так близки, что он, при его жадности, ей машину дает? Но спросить, ясное дело, не решился. Вышли у какой-то витрины. Вошли — то ли аптека, то ли пивная, не понять. Строгие мраморные столики, скучные фикусы, но люди и пиво пьют, и лекарства покупают. Луша в подсобное помещение меня провела, и тогда я окончательно обомлел: во всю стену огромный плакат. Ильич! «Правильной дорогой идёте, товарищи!» И пальчиком ласково крутит у виска. Знакомое произведение! Но здесь-то оно откуда? Конспиративная точка? Место передачи листовок, динамита? А я зачем? Для респектабельности? Мол, и современная интеллигенция к нам льнёт? Сама вдруг прильнула.

— Как я скучаю по России, Валерий Георгиевич! — жадно выдохнула.

И что? Я, например, скучая по России, буду там ровно через неделю. Что ей мешает? Работа? Какая работа?

Луша доверительно кладовку распахнула, а там — сахарные головы Ильича, стройными рядами.

— Хотите? — проникновенно спросила.

Мужественно отказался. А её теперь и не попрекнёшь, поскольку она Россией прикрылась (а с тылу Ильичем).

Ну, Кот-идиот! Доигрался! И машину увели! Хотел на пыльном её капоте написать пальцем короткое слово (может, когда-то всё же окажется у него моё послание?), но написал более длинное: «мудак».

Зачем заманивала меня? Может, мешочек какой заныкала для передачи? Тщательно обыскал себя — безрезультатно!

Только прошёл несколько кварталов — скрип тормозов! Из японского микроавтобуса «тошиба» высовываются мои знакомые — Крепыш, Лимон, Костюм. Манят к себе. Влезаю в микроавтобус.

— Никого не видал?

— М-м-м... нет. А кого тут можно увидеть? (Уж не Лушу ли они ищут? Интересно!)

— Нет, никого.

— С нами поедешь!

Логично. Им она, видно, тоже вставила свечу — бледны, озлоблены.

Заметил на полу салона какой-то знакомый предмет. Поднял — жареная семечка! Так вот на чём они поднимаются, делают миллионы! Теперь ясно. Ехали мрачно.

Но я-то молодец, что Ляле так и не позвонил, позориться не стал. Молодец! Что может быть лучше того прощания — морозный зимний воздух, гудящие колья! Прощание с любимой женщиной — и одновременно встреча с Россией. Возможно, хотя бы примерно, что-либо подобное в Копенгагене? Свят, свят! — я даже перекрестился. Хорошо, что и номер её забыл. Не вспомнить! Тошиба резко затормозила у телефонной будки — номер мгновенно вспомнился! Позвонить? «Я с мафиозями тута!..» Тьфу!

— Мы едем или стоим?! — рявкнул я. Орлы недоуменно-испуганно уставились на меня... Костюм тронул плечо шофёра: поезжай! Елка пахнет два раза: когда её вносят и когда выносят...