Валерий Попов - Плясать до смерти [Роман, повесть]

Щедрый Стас! Это тот, чьи собаки?

— Что, Настенька, за работа?

— Он вел театральную студию в Верхнем дворце...

Шикарно!

— ...в корпусе Бенуа.

Еще более шикарно!

— Теперь нам приходится и это делать.

Особенно меня восхищает частица «и».

— А какая пьеса? — интересуюсь я.

— ...«Дюймовочка», — после секундной паузы сообщает Настя и поясняет: — Это же ведь детская студия!

Во плетет!

— А голоса почему не детские? — вырывается у меня.

— Сегодня мы решили собрать родителей. Поговорить об их детях! — строго произносит она.

Она уже и воспитатель детей! Реванш за школьные мучения? Ну что ж, по звуку всё вроде мирно. Но «видеоряд» — я знаю — ужасен. Смотреть нельзя. Представляю, что там на самом деле творится!

— Она всё врет! — Колькин отчаянный вопль, оставленный без внимания.

Кладу трубку, тяжелую, как гиря. Хотя раньше легко такое же плел, ваял из воздуха замки, корпуса Бенуа! Выпила мой талант и чуть ли не всю кровь. Но успехов ее пока не видно.

...Есть успех! Правда, мой: переезжаем с этого болота на Невский, в самый центр Петербурга!..

Закон (в порыве реформ его не успели еще отменить) требует после смерти члена Союза писателей, не имеющего наследников, вселить в его квартиру другого писателя. Это я.

А она — «поэтесса с бантом», Ирина Одоевцева, знаменитая красавица Серебряного века, перепорхнувшая перед смертью в родной Петербург при натужной поддержке вдруг разомлевших от любви к русской поэзии компетентных органов. Ей-то что? Умерла в почитании и обожании. И следующий на этой очереди я. В смысле умирания в этих стенах. Насчет почитания и обожания не уверен... хотя от стен может что-то и передаться. Перенестись вдруг из отчаяния и безнадежности на лучший угол на свете, угол Невского и Большой Морской, что переходит в арку гениального Росси и Дворцовую площадь, — это спасение! Адмиралтейство, Александрийский столп, Эрмитаж, Нева! Тут счастье посещает самых разных людей, молодых и старых, богатых и бедных. Поможет и нам. Я-то точно воспряну здесь! И Насте перепадет. После меня. А может, и раньше?

Среагировала вяло. Ну что за натура?! Могла бы поддержать, оценить, что отец ее тоже чего-то стоит! Всегда у меня так: лечу восторженно, как мотылек, — и мордой об столб.

— Тебе, наверное, нужно помочь с переездом? — мрачно проговорила она. Раскусила мой подлый расчет! Но зачем видеть только изнанку? — Хорошо, — добавила, помолчав. — Мы всё сделаем.

И они сделали! Мы с Нонной, чтобы не мешаться, уехали в Елово, а когда вернулись — всё было упаковано.

И Колька, оказывается, рукаст. Сидит, улыбается — доволен. Ясно и просто: будь у них нормальная, понятная работа, как в крестьянстве, — не надо было бы никого спасать, спаслись бы сами. Но они же интеллектуалы! Ты сам это «прописал»! Однако польза от переезда всё же была: я понял — могут они!

Скоблы помогли и машиной, и грузить. Ну просто дружный семейный клан. Уезжая, расцеловались! Спустились и Анна Сергеевна с Варей, взволнованные, — тоже не случайные в нашей жизни люди. Бывает же хорошо!

И вот мы на Невском. Пустые красивые комнаты. Ну что? Распаковываемся?

— Останься, Настя! Живите здесь! Вон как тут хорошо!

— Нет! — сжав зубы, процедила она.

И они уехали. Уже — екнуло сердце — навсегда.

Жить, как она хочет, можно лишь там!

Полгода — звонки лишь по телефону. И вдруг — звонок в дверь. Настя? Всё поняла? «Расколдовалась» и «ожила»? И сейчас обнимемся?! Распахнул дверь...

Варя! Бывшая соседка с бывшего верхнего этажа...

Откуда ты, прелестное дитя?

— Проходи, — не совсем уверенно произнес.

Совсем уже девушка стала. Сердце мое запрыгало. Не о том думаешь!

— Я к вам пришла... — смущенно потупилась.

Вижу.

— ...очень неприятную вещь рассказать.

И эта туда же!

— Говори. Садись.

— Я постою.

Ну хватит уже смущаться! Не за этим пришла!

— Я была у Насти.

Всё ясно. Правда, детали бы хотелось узнать. Хотя и не очень.

— Она ужасно как пьет! При мне выпила две бутылки.

— Чего?

Зарделась. Эту подробность, ради девичьей солидарности, решила не выдавать. Ну спасибо.

— Потом мы пошли с ней гулять...

Отлично.

— ...и она купалась в Ольгином пруду. Поплыла прямо в платье! До острова доплыла. Потом приплыла обратно. И прямо так и пошла...

— Да.

Удивлена, видимо, моей реакцией. Но если зажатым не быть — разлетишься!

— А знаете, чем они зарабатывают на выпивку?

Решила всё-таки вышибить у меня слезу?