Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

В присутствии Воски Янтца не переходил дозволенных границ, и репетиция в этот раз прошла на удивление хорошо. Я стояла на сцене среди других пар одна, без Матея — он еще в среду сказался больным, — дело от этого, однако, нисколько не страдало.

Я поехала с Воской в Милтвиц, в «Белый гусь». Мы оказались единственными посетителями. В ресторанчике этом очень даже недурно, хотя интерьер полностью отделан под фольклор и фигурные резные сиденья твердые.

Воска, несмотря на мои протесты, заказал еще и первое, он считал, что несколько килограммов мне вполне можно прибавить.

Он настоял также, чтобы мы выпили вина.

После того как кельнер поставил перед нами бокалы, Воска стал восхищаться моей арабской кофточкой, которую я недавно купила у Иоханны. Он пошуршал тканью на рукаве и сказал:

— А у тебя маленькие руки.

Еда была, как всегда, вкусной, и я быстро управилась со своей порцией. Окна ресторанчика выходили на площадь, прямо напротив высилась белая церковь; мимо прогромыхал трактор с прицепом, и стекла в окнах слабо задребезжали.

Я вдруг почувствовала себя совсем разбитой. Начиная с понедельника мы каждый вечер где-нибудь выступали и по целым дням репетировали; все время в напряжении. Доев остатки своего салата, я положила вилку, нож и бумажную салфетку в тарелку и откинулась на твердую резную спинку; подумала, куда бы деть руки — стулья были без подлокотников, и я просто свесила руки вниз.

Воска все еще ел, не поднимая глаз; он так усердно выскабливал — чуть ли не вылизывал — в своей тарелочке, казалось, весь мир для него сосредоточился сейчас на еде…

Глядя на него, я подумала вдруг, что сейчас только, в первый раз, хорошенько могу рассмотреть его. Вообще, это неприлично — вот так, в упор, разглядывать человека. Лицо его выглядело несколько оплывшим; щеки дрябло свисали, нос терялся где-то между ними, подбородок казался слишком маленьким в сравнении с широким и как бы четырехугольным лбом. Лейла никогда не упускает случая отозваться об этом лице не слишком лестно. Я считаю, что это несправедливо, никто, в конце концов, не выбирает себе внешность. А что такого в лице ее Янтцы? Жесткое, желчное. Куда уж там до красоты.

Воска отодвинул пустую тарелку, поднял глаза, достал носовой платок и стал вытирать им рот. Теперь он снова был человек как человек, как любой другой.

Он сделал знак рукой мужчине в зеленой национальной жилетке за стойкой и заказал еще две кружки вина.

— Я решил обставить свою квартиру в зеленых тонах, — сказал Воска.

Я заметила, что он пытается справиться с отрыжкой, и отвела глаза. Кельнер принес две кружки вина и убрал тарелки.

— И в кабинете у меня будут зеленые кресла. Я уж настою на своем. Пусть все удивляются. Зеленый цвет действует на меня успокаивающе.

Я мучительно раздумывала, что бы такое уместное сказать в ответ, но ничего в голову не приходило, и я только кивнула.

— У тебя такого рода забот нет, а? — Воска криво усмехнулся. Ему, должно быть, было лет сорок пять. Наверняка он мне когда-нибудь говорил, сколько ему точно, только у меня как-то не отложилось в памяти.

Я пожала плечами.

— Да, зеленый, в общем, неплохо, — нашлась я наконец.

Впрочем, это уже было ни к чему, Воска продолжал свое:

— Жена торопит с постройкой дома. И все уже есть, и кредит, и участок — но теперь, похоже, раньше осени не соберусь. Я ведь хочу съездить еще в Аренсхоп. Недельки на две. В курзал. Ты бы тоже, наверное, не отказалась?

Что тут можно было ответить. Кто отказался бы от Балтийского моря.

— И сад вокруг дома будет. Хочу маленькие хвойные посадить. И голубые ели. Как тебе голубые ели?

— Ах, ели, ели.

Эти голубые ели вызывают у меня отвращение. Они напоминают мне те белые цветы, что кладут на могилы.

Воска допил свое вино.

— Тебе хорошо, ты еще молодая, — сказал он и вздохнул. — Ну а в Италию ты бы, конечно, с удовольствием поехала?

— Да.

Откуда было знать ему, что это одно из самых заветных моих желаний. Что мне иной раз хотелось повеситься или биться головой о стену. Лишь бы куда-нибудь деться, только подальше от этого города, от турне по Балтийскому побережью. И если можно — от ансамбля тоже.

— Ты уже ездила куда-нибудь на гастроли?

— Нет.

— Тогда я попробую тебе помочь, — сказал Воска и подозвал кельнера, чтобы расплатиться.

Мы ехали по той же самой дороге, что и тогда, во вторник, с Матеем. Воска вел машину медленно, чтобы не сказать осторожно. Он свернул в лес на том же месте. Дорога скоро стала узкой, Воске пришлось затормозить.