Борис Екимов - Осень в Задонье

Об этом же думал и муж ее, сидевший за рулем, рядом. И потому вопрос жены «Ты веришь, что это случайно?» заставил его вздрогнуть: мысли читает…

Говорить жене то, что он вправду думает, было ни к чему. И потому он ответил прежнее:

— Опаздывал. Сетки торопился снимать. Летчик… Машину проверили. Все нормально. А разговоры… Мало ли чего говорят. Больше слушай.

Он успокоил жену, хотя с первых минут, как только узнал, в голову пришло и не выходило иное: «Земля… Луг, выпасы … Почти две тысячи гектаров… Не это ли всему виной?» Менты ведь и вправду машину проверяли. Сказали, что все было в порядке: колеса, тормоза, рулевые тяги. Но снова и снова в голову приходило: «Земля … Иможет быть, жил бы себе да жил, пас да пас скотину, как прежде, занимался рыбой… Если бы да кабы…»

СтарыйБасакин гнал от себя эти мысли, но они не уходили совсем. Они возвращались. Уж больно все совпадало: земля в собственность… земля в долгосрочную аренду … Словно красная тряпка, знак тревоги. Для кого?

А вот малого Тимошу Аникеева смерть задела лишь краем: «Разбился? Совсем умер? Совсем-совсем?»

Похороны и поминки прошли без него. Про Веру ему и вовсе сказали: «Уехала…»

— Жалко… — посетовал мальчик. — Я буду об них скучать.

Но вокруг и рядом бурлила кипучая, всякий день ошеломляюще новая жизнь, которая мальчику тосковать не давала.

На гостей, особенно таких редких, как бабушка Рая, эти новости сыпались восторженным водопадом:

— Ты не знаешь! В нашей бобровой заводи, оказывается, лебеди поселились! И у них будут лебедята!

— У черных коршунов птенцы уже вывелись! Они чуть подрастут. И мы возьмем двоих. Выкормим! У нас будут ручные коршуны! Они будут сторожить! И кобчиков мы возьмем! Меня Мышкин научит их выращивать.

— Пойдем, пойдем, бабушка! И ты пойдем, дед! Вам будет интересно! Енот— какой умный! Поселился в дупле! Хор-рошую себе нашел квартирку! Пусть живут! Пусть разводятся! Пойдем, ты увидишь…

Уже по-летнему загорелый, худенький и вроде подросший, Тимоша готов был мчаться туда и сюда, показывая и рассказывая взахлеб:

— У нас, оказывается, целых двести и даже больше всяких птиц имеется. А всяких растений — полтысячи. У нас же профессор был и студенты. Они изучают… Я им помогал. Я тоже буду студентом!

— Наш Алексей построил на кургане такое чудо! Я вам не буду говорить! Вы очень удивитесь, когда сами увидите.

Старый Басакин послушал внука, похмыкал и, как всегда, отправился проведать свой молодой сад. Но мама Рая внуку отказать не могла.

Тимоша обычным шагом ходить не умел, он торопил бабушку, предлагая: «Давай наперегонки! Кто вперед!» — и тут же срывался с места, объявляя: «Я — первый. Догони меня!»

Бегать бабушка не умела. Но они успели к бобровой заводи сходить и поглядеть на «квартирку» енота в дупле старой прибрежной ивы. Все показать и даже рассказать мальчик не успел. К тому же у взрослых свои заботы и свои скучные разговоры. И потому быстро приходит пора расставанья.

— Я придумал! — воскликнул Тимоша, когда речь зашла об отъезде. — Бабушка может остаться и пожить у нас несколько дней. Тогда она все увидит и узнает. Ей будет интересно! Ей у нас очень нравится! Правда, бабушка?!

— Конечно, милый, конечно … Но ведь у меня свое есть хозяйство. Васю одного не оставишь, и комаров я не люблю. Как они тебя искусали… — охала она, разглядывая волдыри да расчесы на лице, руках и тонких ножонках внука.

— Я комаров не боюсь! Я мошку не люблю… Она такая противная. Лезет везде. Но у меня теперь защита есть… — Мальчик умчался и тут же прибыл снахлобученным на голову москитником: шляпа и сетка. — Они сюда никогда не пробьются.

— Надо же чем-то мазать, — говорила мама Рая невестке. — А может быть, с нами поедешь? На недельку. Все залечим, — предлагала она внуку. — С братом повидаешься.

— Что ты, бабушка! — испуганно воскликнул Тимоша, глаза его округлились. — А как же наше поместье?! Без меня… Вася пусть сюда приезжает. Тут же у нас много работы! Как без меня?!

— Прости, прости… — со вздохом ответила мама Рая. — Конечно, как без тебя … Это поместье… — последние слова прозвучали с горечью.

Обычно, приезжая сюда, она радовалась степному простору, речке, береговому лесу. Все это было и сейчас. Тем более в красе молодого лета: в ее нежной зелени, терпком духе зацветающих трав, в птичьем пении. Но нынче она видела другое: обшарпанные вагончики, дощатый стол под камышовым навесом. И рядом — коровники да сараи, дух навоза и вонючегокреозота. Скотий приют гляделся пригляднее и прочнее людского.