Борис Екимов - Осень в Задонье

— Бела! Пошли… — и засвистел, приказывая собирать скотину.

Иван съездил к себе, за речку. Ольга обо всем уже знала. У нее дед Атаман сидел.

Поговорили, повздыхали, чуя усталую тягость. Другой лишь день не было на свете Аникея Басакина, а живым он был долго и долго, и потому не верилось в смерть.

Но все это случилось. И уже ничем не поможешь.

— Хоронить поедем утром с отцом, — сказал Иван. — К вечеру вернусь. Сейчас надо там разобраться. Скотина разбрелась. Лошадей вообще нет. Надо искать, а еще … Ой, господи… — взялся он за голову. И к деду Атаману: — Ты не надумал?

— Нет… Далеко, — ответил старик. — Скажи, что не в силах. Здесь помянем. Его бы и схоронить по-хорошему, здесь, возле своих.

— Это не нам решать.

— Понятно. Жена… — согласился старик.

На хутор они возвращались вместе. Проехали к ферме. На базу починили изгородь, повалив которую скотина спасалась.

Вдали за речным поворотом виднелось стадо. Но вряд ли Мышкин нашел всех, тем более пеший. Надо было искать.

— И чего ж теперь будет? — спросил дед Атаман. — Капец? Лишь день хозяина нет, и сразу все по швам поползло.

— Понятно, — согласился Иван. — Пока Валентина возьмется … Да и возьмется ли?

— Нет. Тут бабе не сладить. Не к рукам цимбалы, — уверенно сказал старик. — Тем более — городская, — и предложил: — Вот тебе бы купить у Валентины. Все разом: подворье, скотину. Все готовое, на ходу. Такое богатое поместье… Сенники. Вся техника есть.

Иван лишь хмыкнул.

— Во-первых, деньги. Она сколько запросит?

— Много… — вздохнул дед Атаман. — Баба корыстная.

— То-то и оно, — подтвердил Иван. — Да мне и не совладать, — признался он, — с таким хозяйством, с работниками. Как ты говоришь, не к рукам цимбалы.

— Тогда точно капец, — определил старик. — И нам сразу капец, без Аникуши.

На хуторе басакинское подворье отдыхало после шумной гульбы: все ворота закрыты, во дворике чисто, на просторном столе — лишь чайник да полотенцем прикрытые теплые пышки и приманчивый дух свежего варева из кухни, где Вера хозяйничает. И не слышно тоскливого собачьего воя. Будто ничего не случилось.

Позднее, когда Сашка с Кудрей проспались и пришли в себя, Иван сказал им:

— Мужики, давайте подержимся. Хозяина нет. Давайте по-людски. Приглядим за скотиной. Это недолго…

Он говорил тихо, спокойно; ему не перечили, лишь вздыхали, неволею начиная думать о завтрашнем дне, в котором неизвестно что будет. И вряд ли доброе. От доброгоони давно уж отвыкли. И рыжий Сашка, и Кудря, и бедная Вера, которая заботилась теперь о поминках:

— Люди завтра придут. А как же … Вгороде — свое, и здесь тоже надо. Помянуть и раздать, как положено. Конфет надо да печеников купить. Колбаски немного. А сварить, я сварю. Мясо есть в морозилке. И первое будет, и второе, кутья. А конфет надо купить, съездить.

Сашка говорил о скотине:

— Найдем, собьем, далеко не ушла. Молодняк кайдалом убредает. По низинке, на Маяк и к родникам. Там им слаже. Комолаяможет уйти на Скуришки и с собой уведет целую шайку. А Кудря — за лошадьми. Они наверх подались, на ветер от мошки. Где-нибудь там, на воле. Всех соберем…

Сашка знал весь немалый гурт, каждую корову, телка: Рябый да Лысый, Комолая ли, Рогуля. Память у него была на скотину.

Обговорили и разъехались, разошлись по делам. При деле — спокойнее, не лезут в голову всякие думы. Привыкли на этом месте, прижились. О завтрашнем и гадать не хотелось.

А оно уже было рядом, это горькое завтра. И случилось оно раньше, чем его ожидали.

Два дня спустя, рано утром на хутор Басакин подъехала служебная машина. Прибыли на ней люди милицейские: станичный участковый — Аникеев свояк, майор из районного отдела и сержант за рулем.

Вначале, напрямую, они проехали к ферме, где Сашка выгонял на утренний водопой скотину.

— Сколько в гурте голов? — спросили у него.

— Двести десять.

— Точно?! А если пересчитаем?

— Точно, — ответил испуганный Сашка. — Пересчитывали. Всех нашли, собрали.

— Гляди. Если хоть одна пропадет, сядешь. За грабеж совзломом. Ты понял? Хорошо понял?

Бедный Сашка лишь рот разевалда кивал головой.

— Хозяйка приедет завтра. Слушать ее. Иначе будешь сидеть далеко и долго.

А на подворье басакинском гости все обошли, оглядели: свинарник, птичник, просторную кладовку, машинный двор, вздыхая, порой завистливо охая: «Хозяин… Запасливый…» Кое-что к рукам прибрали сразу: новую «болгарку», электродрель, наборы ключей, сержанту приказывая: «Отнеси в машину». Но в основном приглядывали да прикидывали: «Надо подъехать, сети забрать, мотор… Ему не нужно, а Валентине ни к чему…» — это вслух. А свояк, который жил недалеко, в станице, уже про себя решил, что вечером трактор подгонит с тележкой и кое-что заберет, пока другие не растащили.