Борис Екимов - Осень в Задонье

И у нее получилось. С теплой водичкой, с мылом. Сумела сыскать копытца, к головке подвести. Корова, что-то поняв, стала усиленно тужиться. И теленок вышел. Живой. Его обтерли, подсунули мамке. Она шумно обнюхала малыша, заурчала громко, утробно и еще лежа, лишь перевалившись на грудь, принялась его вылизывать.

— Он разродился? Живой?! — спросил Тимошка.

— Живой!! — хором ответили ему.

Бычка так и назвали — Живчик.

Ольга жила на два дома, приезжая и уезжая. В поселке — квартира, старший сын. На маму Раю, конечно, надеялись, на деда, но душа болит: ведь у мальчика — самый возраст, как говорят, переходный, опасный, много соблазнов, особенно в нынешнее время. И свою работу в Госстрахе, пусть и внештатную, Ольга не оставляла: потерять ее легко, другую сыскать будет трудно. А нынешнее — зыбко. Надолго ли? Поэтому и старалась успеть везде.

А на поместье работы прибавлялось. Отъемных телят старый Басакин привозил. Малышня недельная. С ними много возни: в тепле держать, вовремя молоком поить — мамки-то рядом нет, отъемыши, сироты. Свой приплод появлялся. С молодняком охотно занимался Тимошка: кормил, чистил и холил.

На первых порах дед Атаман часто навещал новых хозяев, Аникей подъезжал, присылал в помощь, на день-два, работников: Сашку ли, Кудрю, Мышкина.

Свои не забывали. В дни выходные приезжал старый Басакин, иногда с женою или внуком Василием. Брат Яков в будни наведывался, попутно, когда бывал в станице с выездной торговлей. Он и в Большом Басакине старых людей, Аникея, семейство Вахида продуктами теперь обеспечивал, а время улучив, рыбачил, привозил охотничью собаку, проминал ее, гонял лисиц, избывая опасное соседство.

Старый Басакин, приезжая, сходу впрягался в работу, которой хватало на всех. Но забота любимая — будущий сад, виноградник. Он выбрал место, готовил ямы, чтобы с первым теплом начать посадку.

Из станицы порой прибывали молодые Басакины плотву «подергать» да окуня «погонять». Конечно, и они помогали, посильно.

Так и шли дела. А время летело. Прибавлялся день. Ранняя весна подступила дружно. Зашумела и загудела вода по теклинам да балкам. В речке она поднялась разом и поломала толстенный лед, унося его с гулом и грохотом. Старые хуторские люди, слыша грохот и не зная о ледоходе, ворчали: «Опять вояки воюют. Чего-то нынче рано взялись». Военный полигон был недалеко. По летнему времени там стреляли, взрывали. Мимо хутора, натужно ревя, проходили колонны тяжелых машин, пугая народ: «Не война ли?..» Но то было летом.

На хуторе, вдали от воды, — лишь гул да грохот услышали. А рядом, возле речки, было страшновато глядеть, когда в заторах дыбились, торчком поднимались огромные ледовые крыги и с грохотом рушились или на берег ползли, словно танки, сизые громадины, легко ломая и хороня под собой камыши, талы, малые деревья.

Картина завораживающая и страшноватая с непривычки. Басакины все вместе ходили глядеть.

Лед быстро пронесло. Вода поднималась. Весна пришла теплая, ранняя.

Из Большого Басакина теперь изредка наезжал Аникей. Для остальных — путь неблизкий, в немалый объезд: речку не перепрыгнешь. И дел по весне много: огороды, рыбалка.

Но объявились иные гости, нежданные. Первым пришел монах, тот самый «потаенный», о котором прежде знали, но в глаза не видели: нестарый человек в светлой бороде, усах, в рясе да телогрейке, с заплечным мешком. Назвался он Алексеем. С Иваном пришелец поговорил и устроился, как сказал, до тепла, в одном из вагончиков. До полудня он помогал по хозяйству, потом уходил к своим делам, по тропе набитой, к Явленому кургану, объяснив коротко: «Пещерку сотворяю, келейку». По ночам в вагончике он подолгу молился.

Набегом, на короткий срок наведался отец Василий — молодой, рослый, приветливый батюшка из города. Тоже басакинский. Дальняя, но родня. С ним была попадья, такая же милая, улыбчивая, и трое ребятишек. Ехали они от Явленого кургана, но любопытствуя, завернули к новоселам. Поздоровались, чаю попили.

Батюшка известил, что нынче на Явленом кургане будет поставлен Поклонный крест. Из Москвы его привезут от известного скульптора Неклюдова, который тоже числит себя казаком со здешними корнями. И еще одна добрая весть о часовне. Она будет возведена нынешним же летом, на прежнем месте, на кургане на старом фундаменте. Для того сюда батюшка и приезжал: еще раз осмотреть место.

К Басакиным он заехал, как говорится, лишь на минуту. Познакомиться с новыми людьми да поздороваться, торопясь возвратиться в город. Но получилось по-иному.