Борис Екимов - Осень в Задонье

Поостыв, он спокойно внушал:

— Ментов можно прикармливать, от них польза. Бичей добудут, прикроют при случае. А этих, с лампасами, не приваживай. Там одни лишь брехни…

Аникей ярился не зря. Он терпеть их не мог, этих «атаманов», «есаулов» и прочую «старшину казачью», станичную, райцентровскую и выше. Фуражки да штаны с лампасами, игрушечные кресты да медальки, погоны. И белые ручки. Говорильня, галдеж, «любо — не любо!» Поначалу он попался им на крючок, казачью форму пошил, ездил на «круги» и «сходы», у себя принимал. Но быстро понял, что это одна болтовня: «автономия», «независимость», «реестр»… А дела нет. Одним словом, «хуражечка, хуражечка…» Болтуны да бездельники. И еще — «финансирование», которое только для начальства. Кормушка для верхушки.

А даже ему, Аникею, добрая помощь всегда была нужна. Нынче тоже. Решился он наконец брать землю. Огляделся, с «крестным» поговорил, с другими людьми знающими. И понял, что медлить нельзя. Можно остаться с «таком» или с какой-нибудь меловой да солончаковой пустошью, на которой не только скотину, суслика не прокормишь. Тем более что крепко привязан он к Большому Басакину. Здесь, на хуторе, его дом и устроенное поместье. Вблизи хутора — ферма со скотьим гуртом. А значит, земля: выпасы, сенные угодья должны быть рядом. Они есть: Басакин луг, Ремнево, Акиншево, Зоричев… И вроде бы все — ничье, бывшее колхозное.

Но в райцентре, в земельном комитете встретили его без объятий, объясняя, что Басакин луг — долевая собственность. «Договаривайтесь с людьми, набирайте паев, договор заключайте…» Приречная долина — главные выпасы, семьсот гектаров — земля районного фонда, но давным-давно оформлена в аренду, якобы для создания конно-спортивной школы, о которой никто слыхом не слыхивал. И давно бы эту землю надо изъять, но «руки не доходят», «законы не позволяют», «все это надо решать через суд…»

Одним словом, земля есть, но подступишься к ней не враз. Надо добиваться. Хорошо, что рядом есть крестный — старый Басакин. Он подскажет, с нужными людьми сведет, оформит бумаги. За это ему великое спасибо. Но главное — самому надо шевелиться: добиваться, ездить, настаивать, потому что само собой ничего не приплывет. А уж земля — тем более.

А за речкой, у Ивана да Ольги, все заботы лишь о сегодняшнем дне. Полтора десятка коров да бычков; и еще теляток столько же набралось; свиньи, козы да овцы с приплодом, птица. За всеми нужен уход и пригляд: кормить, поить, в стойлах убирать, хвори лечить. Особенно телят да ягнят, которые то захромают, то запоносят, то просто горбатятся да кряхтят, но ничего не скажут. Попробуй тут догадайся. Но лучше деда Атамана или Аникея зови на подмогу.

Когда Ольга на месте, всем хорошо. Тимошка за молодняком следит в местах близких. Монах Алексей с утра угоняет скотий гурт на дальние выпасы. Потом его Ольга сменяет. Ивану хватает дел: он чистит базы, стойла, птичники, что-то подлаживает; он вспахал и заборонил просторную низину под огороды, обнес ее городьбой, поставил насос на речке, трубы протянул для полива, наладил пленочные теплицы, рассадники, малину, смородину, плодовые деревья начал сажать — все своими руками. Рыбалкой он всерьез не занимался, но пару сетчонок ставил. Себе и родным — свежая рыба к столу. Да невеликий запас «малосолки» и «вялки», из своих рук.

Работы хватало всем. Даже Тимошу в последнее весеннее время Ольга не брала в поселок. Телят да козлят без пригляда не оставишь. Они хвост задерут и увеются. Ищи их свищи. А волки в округе есть.

— Зимой будем отдыхать и гостить, — говорил Иван.

— Зимой отдохнем, — в тон ему повторял Тимоша. — Сейчас у нас много работы.

В поселок Тимоша почти не ездил. Но хуторских знакомых порой навещал, выгадывая себе выходной. Отвозили его попутно или через речку переправляли, на лодке. А дальше — бегом, через Басакин луг.

На хуторе ему все были рады. Более других — Зухра, которую он первым делом проведывал. А потом, уже вместе с ней — рука об руку, они обходили хутор: бабе Кате новости сообщали, бабу Ксеню выводили на весеннее солнышко погреться; потом к деду Фатею, к его кроликам; и в малую хатку деда Саввы, там было красиво: много икон, лампадки и свечи. Кухарка Вера ждала их, встречала угощеньем. При случае Тимоша играл в футбол с Вахидовыми ребятами.

Проведывать добрых знакомых всегда в радость. Но еще больший был праздник, когда навещал басакинское поместье дед Атаман, не один, а с Зухрой. Девочка просилась, родители разрешали, для деда Атамана это было не в тягость. От хутора они шли через луг, потом через речку плыли, на лодке.