Борис Екимов - Осень в Задонье

Детвору из машины выпустив, не могли собрать. Их было трое: два мальчика — один Тимошкиного возраста, другой старше — и девочка-малышка. Они радовались воле и особенно малой животине: телятам, козлятам, цыплятам.

Радушный хозяин Тимоша был несказанно рад гостям, новому знакомству и хотел им все показать: огромное гнездовье орлов-белохвостов; бобровую плотину в заводи, подъеденные бобрами деревья, следы зубов, кучи стружек; там же — потаенное, в крутом берегу, жилище выдры, ее накатанную горку, с которой она съезжала, играясь, подводные ходы… А еще нужно было сбегать к жеребенку Рыжику и попробовать вызвать черную норку, постучав по дуплистому тополю, там она жила. И еще…

Тимоша многое обещал показать.

Но отец Василий звал мальчиков, торопил к отъезду.

— Папа, еще немножко… Мы же не видели нору барсука, может, он покажется… И сусликов… Мама, ну пожалуйста…

Девочка-малышка не могла от цыплят оторвать глаз. Она завороженно, медленно шла за курицей-клушей и ее писклявым семейством еще одним цыпленком, отца и мать не слыша.

Батюшка сдался, сказал:

— Хорошо. В вашем распоряжении час.

Он остался за столом, с хозяевами, детей оправдав:

— Чего они в городе видят? Кирпич, асфальт да машины. Ничего живого, для души.

— Привозите их к нам, пусть поживут. Место есть, — пригласила Ольга. — И вы с матушкой отдохнете. Молочка попьете. Порыбачите.

— С удочкой я люблю, — признался батюшка. — Посидеть возле речки.

— Вот и приезжайте…

— Восстановить бы в станице храм, — мечтательно проговорил отец Василий. — И мы бы туда переехали. Было бы хорошо всем: нам и детям. Правда ведь? — спросил он у жены.

Попадья согласно кивнула, с улыбкой. Она была небольшого росточка, круглолицая, милая.

— Но… — вздохнул батюшка. — Слава богу, с часовней определились, — перекрестился он. — Нашлись люди. Ваш сосед, Аникей, спасибо ему. А вот храм, там, конечно, затраты серьезные. Пока неподъемные. Наш владыка старается, ищет…

Хозяева рассказали про тутошнего монаха Алексея. Гости переглянулись.

— Мы знаем его, — сказал отец Василий. — Хороший человек, добросердечный. Благословение он получил. Пусть ищет…

Что именно «ищет», батюшка не объяснил.

— Он просвещает нас, — похвалилась Ольга. — Рассказывает о старых временах. Про игуменью Ардалиону, про монастырь, подземный храм, про благодетеля, который помогал, строил.

— Да, да. Он — знающий человек. Историк. Здесь много легенд. Быль, небыль… Но главное — правда. Была Монастырщина: Скиты, Явленый курган, Церковный провал — там жили, молились, созидали. Намоленые места, святые для нас. Думаю, что храм в самом деле был. Но ведь потом столько лет насельников изгоняли, убивали, выкуривали, как зверей, взрывали кельи, ходы-выходы… Могло ли что уцелеть?..

Недолго, но хорошо посидели с гостями. С трудом собрали ребятишек, которых Тимошка звал туда да сюда.

Прощаясь, отец Василий негромко сказал своим: «Помолимся». И детвора встала рядком возле родителей.

— Пресвятая мати Божия, — начал отец Василий.

Его дружно, старательно поддержали мальчики, и дочка тоненько выводила:

— Пресвятая Мати Божия, моли Сына Своего и Бога о благословении начинаний наших и ниспослании свыше помощи в делах наших и оставлении грехов наших. Помогай нам грешным и ныне, и присно, и вовеки веков. Аминь.

Так хорошо это было и трогательно, что Ольга прослезилась.

Они садились в машину. Тимошке жаль было с ними расставаться. Только познакомились, подружились, особенно с младшим, ровесником Колей.

— Приезжайте, — приглашал он. — Будем жить вместе! У нас много всего!

Машина уехала. Басакины остались. Тимошка поскучнел. Ольга вздохнула, сказав:

— Какие хорошие люди…

Еще одни гости, нежданные, обещались быть. О них при встрече упредил Ольгу станичный казачий атаман:

— Приезжают московские казаки, серьезная делегация, — многозначительно сообщил он. — К вам их тоже привезем. Передай своему. Их встренуть надо как следует. У них задумки серьезные, — внушал он. — Казачий лагерь хотят устроить, международный. Надо ловить момент. Так что готовьтесь. Как положено… — подчеркнул он.

Ольга передала мужу сказанное. Иван поехал к Аникею узнать, что да как… Тому ведь не впервой гостей встречать. Посоветует: ухой обойтись или придется барана резать.

Услышав про казаков, да еще московских, Аникей взъярился, запенился:

— Не бараниной, не ухой, а жидким чаем их привечай… Жидким чаем! Баранинки они откушают, потом не отвадишь. Сегодня — московские, завтра — тамбовские. Брехуны в лампасах! Жрать да пить на чужбинку они мастера. А толку от них ноль! Ты их только повадь, накатают дорожку. Саранча ненасытная! А вот жидким чаем встретить, им же и проводить, тогда больше не объявятся. Проверено!